Читать книгу - "С.Е.К.Р.Е.Т. Книга 2. О чем мечтают женщины - Л. Мари Аделайн"

—  Привет, — с усмешкой произнес Марк, наливая стакан пива сначала себе, а потом уже мне.

В первую минуту я его почти не узнала. Он побрился и выглядел совсем иначе.

—  Привет.

—  Я решил, что тебе нравится пиво.

—  Да я без него жить не могу!

Марк казался немного сонным. Его волосы были тщательно причесаны, зеленая футболка, оттенявшая светло-голубые глаза, была надета наизнанку. До его прихода меня трясло от волнения, но, как ни странно, я начала успокаиваться, как только Марк сел напротив меня. «Это просто обычный парень. Со своими потребностями. Вроде тебя». Марк взял меню и принялся изучать его, каждые несколько секунд бросая на меня осторожные взгляды.

—  Давай возьмем бургеры. Они здесь отличные.

—  Я не была тут уже целую вечность, — сказала я. — Мы с моим бывшим обычно забегали сюда на бранч, когда только переехали в Новый Орлеан.

«С чего вдруг я упомянула о Скотте?»

—  Твой бывший, вот как? — Марк захлопнул меню. — Это бывший муж или бывший приятель?

—  Муж. Но он умер довольно давно.

—  Ты что, дуришь мне голову? Потому что я по-дурацки пошутил насчет матушки.

—  Нет, я не шучу.

Марк решил не углубляться в тему.

—  Ну и как тебе наш славный городок?

—  Ты имеешь в виду, как тут с личной жизнью? — Я сделала солидный глоток пива.

—  Ну да.

—  Э-э… То так, то эдак. А у тебя? — спросила я, вытирая губы.

—  Ну, понимаешь, трудно найти кого-то, кому нравился бы режим жизни музыканта.

—  А сейчас? Это что, свидание?

—  Можешь называть это как угодно, если к концу ты разденешься.

Ничего себе! Я попыталась не выдать своего потрясения. Марк был даже более дерзким, чем мужчины моих фантазий, которые всегда помогали мне справиться с ситуацией. Но сейчас-то я в реальной жизни, как и говорила Матильда. А жизнь куда более рискованная и запутанная штука, да и более сложная, чем фантазии. В обществе С.Е.К.Р.Е.Т. меня не могли отвергнуть, я не могла пострадать из-за своей ошибки. В жизни же такое было вполне возможным, даже очень возможным. Но все равно я ощущала поддержку общества, да и Матильда руководила моим продвижением по новым территориям.

И вот передо мной сидит некто…

Марк умен, забавен и дерзок. И на уме у него было в точности то же самое, что и у меня. «Ты справишься, Кэсси!»

—  Сколько тебе лет? — спросила я и долила себе пива.

—  Двадцать восемь, — ответил Марк.

Я чуть не подавилась.

—  Да ты почти на десять лет моложе меня! Жуть какая!

—  Может, для тебя и жуть.

К нам подошла официантка. Марк заказал бургеры для нас обоих.

—  А вдруг я вегетарианка?

—  Ну, не думаю, что ты само совершенство.

Я воспользовалась моментом, чтобы сменить тему. Мне необходимо было перевести дух.

—  Значит, ты музыкант…

Марк пожал плечами с делано скромным видом. И тут же начал рассказывать о своей группе «Беспечные», состоявшей из четырех человек. Все они выросли вместе в Метайри. И хотя начинали они как диксиленд, теперь чаще исполняют блюз и кантри.

—  Но мы разделились, — продолжил Марк. — Половина хочет двигаться в одном направлении, половина — в противоположном. А я солист. Иногда мне кажется, что я угодил на поле битвы, в самую гущу…

Он держал стакан с пивом за верхний край, а не за середину. Волосы Марка были влажными, от него пахло яблоками. А его руки… Я не упоминала еще о его руках? Пальцы у него были длинными, предплечья жилистыми от постоянной игры на гитаре и оттого, что он держал микрофон и раздавал автографы… Марк продолжил говорить о себе, о своей музыке, своей группе, своих мечтах, своих желаниях, своей влиятельности, своем вдохновении… А я слушала как зачарованная. Не его историей, а тем, что он был абсолютно эгоистичен, занят только самим собой. И вместо того, чтобы почувствовать возбуждение, я, видя такое детское самолюбование, вдруг полностью расслабилась. Возможно, Марк искал моего одобрения, но меня его одобрение уже ничуть не интересовало. Я хотела от него две вещи: ощутить его губы на своих губах и его руки на своем теле. Я просто желала его, как желала мужчин из моих фантазий. Секс, и ничего больше.

Принесли наши бургеры, и Марк бросил в красивый рот кусочек жареных овощей. Я откусила от своего бургера. Потом еще. Я думала, наступившее молчание побудит Марка спросить хоть что-нибудь обо мне, но он снова заговорил…

—  Я хочу сказать, что не изучалмузыку. По мне, так все дело в том, как это действует на публику. Это единственный способ оценить музыку, по…

—  Замолчи!

—  …по тому, как она ощущается, когда обрушивается на…

—  Замолчи!

—  …толпу.

На этот раз он меня услышал.

Настала моя очередь говорить.

—  Очень мило, конечно, то, как страстно ты относишься к музыке, Марк. Но если хочешь, чтобы я пошла к тебе, тебе придется пообещать, что ты используешь свой прекрасный ротик для чего-то другого, кроме болтовни.

Я увидела, как нервно вздрогнул его кадык. Марк обмакнул бургер в кетчуп и откусил маленький кусок. А потом махнул рукой официантке, прося счет.

* * *

Я поднялась к Марку и тут же очутилась на кухонной стойке между крошечным холодильником и микроскопической плитой. Его стройное тело вжалось между моими ногами. Моя футболка оказалась на полу. Потом Марк сорвал с моих ног босоножки и одну за другой швырнул их назад, через плечо. За ними последовали джинсы, и я осталась в одном лишь черном кружевном бюстгальтере и маленьких трусиках. В общем, все шло не по плану. Но весьма удачно.

—  Ох, как я тебя хочу! — прошептал Марк, высвобождая из чашечки бюстгальтера одну мою грудь. И мой сосок мгновенно затвердел под его прохладными губами.

—  Я же сказала, никакой болтовни.

Я откинулась спиной на застекленный шкаф за стойкой. Вот так бы я это и проделала с Уиллом… Но в моем уме тут же вспыхнула другая картинка: Уилл и Трачина. Мне необходимо создать новый запас воспоминаний, думать о новых мужчинах, если я хочу освободиться от прошлого, испытать облегчение… Вот и начну прямо с этого.

Через плечо Марка я видела мрачноватую, явно мужскую комнату, с британским флагом вместо занавески на окне, маленький плоский телевизор, пристроенный на сундуке напротив высокой двуспальной кровати с ящиками под ней. Все было чистым и аккуратным, но здесь ощущалось нечто временное, неустойчивое. Никому не захотелось бы остаться тут надолго, в особенности девушкам.