Читать книгу - "Он, она и ее дети - Джил Мансел"

— Нам известно, что она в доме. — Лотти уверенно кивнула и с благодарностью посмотрела на Тайлера. — Обычно она отыскивается. Нат где-то спрятал ее в укромном местечке, и местечко оказалось слишком укромным.

Итак, думка. Представив бледно-голубую подушечку с атласной оборочкой, Тайлер мягко, но настойчиво проговорил:

— Послушай, Нат, давай снарядим поисковую партию. Было бы здорово, если бы ты дал нам хоть какой-нибудь ключ к разгадке. Например, где ты в последний раз видел ее?

Содрогаясь от рыданий, Нат сквозь всхлипы выговорил:

— Н-н-на п-подоконнике, т-т-там. — И указал на окно.

О черт. Только не это.

Почувствовав себя скверно — Господи, ему никогда в жизни не было так скверно, — Тайлер настороженно осведомился:

— А… а какого цвета… эта думка?

Лотти, которая все еще пыталась успокоить своего обезумевшего от горя сына, пожала плечами и ответила:

— Да никакого.

— У н-нее нет ц-цвета, — с новой силой зарыдал Нат. — Она моя думка.

Серьезный прокол.

— Здесь нет. — Марио закончил исследовать внутренности всех диванных подушек. — Она даже на подушку не похожа, напоминает кусок байки со слоем синтепона, — пояснил он Тайлеру. — Нат спал на ней с самого рождения. Она примерно тридцать на тридцать, серого цвета и выглядит ужасно грязной.

— Она не грязная! — завопил Нат. — Она моя думка!

Тайлер молился о том, чтобы лицо не выдало его. В колледже он много играл в покер, но сегодня от него требовался совершенно другой уровень выдержки. Он почувствовал, как у него вспотели ладони, и…

— Вы же были у нас днем, — вдруг вспомнила Лотти. — Вы, случайно, не заметили думку на окне, а? — Ее взгляд был полон надежды.

Отрицать это он не мог. И врать ей не мог. Однако признать правду перед Натом тоже не мог. У Тайлера от волнения пересохло во рту. Слегка дернув головой в сторону двери, он дал понять Лотти, чтобы она вышла за ним.

Лотти оставила Ната в кресле, и тот тут же свернулся в горестный клубок. Она догнала Тайлера в коридоре.

— Послушайте, я очень извиняюсь. Вы, наверное, волнуетесь, что мы потеряем наш заказ в ресторане, но я не могу просто…

— Это я виноват. Я взял думку. — Он произнес эти слова — слова, которые он никогда не ожидал от себя услышать, — на одном дыхании.

— Что?!

— Я подумал, что это старая подушка для полировки мебели. У вас утром была уборка, и я решил, что вы просто забыли ее убрать.

— Где она? — Судя по выражению лица, Лотти уже поняла, что конец у истории будет невеселым.

— Я взял ее, чтобы стереть птичье дерь… птичью кляксу с машины. — Тайлер старался говорить как можно тише. — Она была ужасно грязной. Рядом стоял ваш бак для мусора, туда я ее и выбросил.

— О, только не это! — простонала Лотти, пряча лицо в ладонях. — Просто не верится. А ведь бак уже опорожнили. Боже, что же нам теперь делать?

— Я очень виноват. Я действительно сожалею, все вышло случайно. — Тайлер всеми силами пытался оправдаться: — Но как я мог догадаться, что это не тряпка?

— Ну зачем вы взяли ее? — Лотти сокрушенно качала головой. — Если бы вы спросили, я бы все объяснила. А если бы рассказали сразу, после того как выбросили, я могла бы ее вытащить оттуда.

— Я хотел рассказать. Я собирался, но тут зазвонил мой телефон, а вы спешили закончить уборку. Послушайте, я понимаю, что Нат расстроился, но ведь ему уже семь лет. Вам не кажется, что ему пора расстаться с думкой? То есть ведь это не может продолжаться до бесконечности? Сейчас у вас есть отличная возможность разрушить эту привычку.

— Господи, — вздохнула Лотти. — Ведь у вас нет опыта общения с детьми, не так ли?

— Но…

— Вы взяли думку Ната! — прозвучал над ними голос, и у Тайлера упало сердце. В следующее мгновение со второго этажа с грохотом сбежала Руби и с обвиняющим видом ткнула его пальцем в грудь. — Вы взяли думку Ната и выбросили ее! Нат, это он виноват, тот самый, кто врал про нас! — Нырнув под расставленные руки Лотти, она ворвалась в гостиную и закричала: — Он говорит, что ты слишком большой для думки, что тебе семь и что только маленькие дети спят с думкой. Думки нет, и ты больше никогда ее не увидишь!

Лотти влетела в комнату вслед за дочерью и выпалила:

— Нат, он этого не говорил. И это вышло случайно.

Тайлеру очень хотелось уйти из дома, сесть в машину и уехать, однако он последовал за Лотти. Вместо рыданий та, которые он ожидал услышать и которые пугали его, встретила мертвая тишина, которая просто сбила его с ног. Казалось, что маленький мальчик, бледный и дрожащий, забыл, как надо дышать. Он с недоверием уставился Тайлера и прошептал:

— Вы ее выбросили?

Тайлер кивнул и тяжело вздохнул.

— Прости меня.

— В бункер на колесах! — с наслаждением уточнила Руби.

— Он не хотел, — сказала Лотти.

— Но она же попала в бак не случайно, правда? — Руби, с расширившимися от возбуждения глазами, воскликнула: — Что теперь Нат будет делать без думки? Он просто умрет!

— Он не умрет, — ровным голосом возразил Марио, а Лотти взяла сына на руки и попыталась успокоить.

— А ты мог бы заменить ее другой думкой? — спросил Тайлер, хотя заранее знал, что задает неправильный вопрос. — Например, более красивой?

Все уставились на него в ужасе, как будто он предложил им участвовать в конкурсе по швырянию котят.

— Вряд ли.

Рука Тайлера непроизвольно потянулась к бумажнику.

— Послушай, можно я хоть как-то компенсирую тебе утрату думки? Ты мог бы купить себе…

— В этом нет надобности, — остановил его Марио. — Действительно нет. Мы сами справимся. Пойдем, Нат, давай отпустим маму, ей нужно одеться для выхода в свет.

— Только не с ним. — Маленькое тельце Ната напряглось, голос зазвучал громче. — Мама, не ходи с ним, я хочу, чтобы ты осталась со мной. Я хочу назад свою думку!

Было ясно, что Лотти раздирают сомнения.

— Думаю, что вам следует остаться, — сказал Тайлер. — Мы поужинаем вместе в другой раз. Я бы очень хотел исправить ситуацию, но не могу. Я пойду, хорошо? — Да, вечер получился не самым счастливым. Стремясь поскорее покинуть дом, Тайлер направился к двери. — Нат, я действительно виноват и прошу простить меня. Если я могу тебе чем-нибудь помочь…

— У-уходите, — сквозь рыдания проговорил мальчик и спрятал заплаканное личико у Лотти на плече. — У-уезжай-те домой, в Америку. И н-никогда не в-возврашайтесь.