Читать книгу - "Лорд зверей - Джульетта Кросс"

даже несмотря на то, что теперь обоими королевствами правили как единым — король Голлайя с новой королевой.

Но наличие у нас королевы-светлой и короля-тёмного не означало, что фейри стали единым народом. В Хелламире, возможно, найдутся парочка широких на руку торговцев, готовых вести дела с кланом зверо-фейри, но огромных, рогатых мужчин в сам город не пустят.

Это — вместе с тем, что рядом с Редвиром я действительно ощущала себя в безопасности, — и было главной причиной, по которой я напросилась в путь с ними. Тессе тоже было бы спокойнее со мной. Но теперь, когда мы полдня провели верхом на Волке, с широкой грудью Редвира и его мощными бёдрами, прижатыми ко мне, я начинала сомневаться в своём решении.

Перед тем как мы расстались с остальным кланом, ушедшим в противоположную сторону, Сорка принесла мне новые сапоги. Сначала я не поняла, почему голенище такое длинное: верх доходил до нижней части бёдер. Потом Сорка показала, что для езды на Волке придётся распустить шнуровки разрезов на юбке. Сапоги закрывали кожу, чтобы не мёрзнуть, и поднимались высоко для удобства в седле.

Дорогу до Хелламира я прошла на редкость молча, уставившись на кожаные штанины Редвира, вплотную прижатые к моим. Мороз крепчал, деревья и тропу присыпало снегом, а я вся взмокла.

Мы с Редвиром держались тишины, тогда как спутники переговаривались шёпотом. Безалиэль и Тесса ехали позади, прижимая к себе дочь между собой. Спрайт Халлизель, обожавшая Саралин, никуда от неё не отлетала: жужжала в ветвях над нами, иногда спускалась и усаживалась на голову их волку Мишке. Тот не возражал.

Двое других воинов — Дейн и Лейфкин — замыкали колонну. Оба высокие, сухие, жилистые, с теми самыми кошачьими, оранжевыми глазами. У Лейфкина длинные волосы были собраны в косу-хвост, у Дейна спадали свободно, ниже плеч. Судя по тому, как они перешёптывались и посмеивались почти всю дорогу, дружили тесно.

То там, то тут позади нас смех — у этих двоих или у Тессы с Безалиэлем. Мы с Редвиром почти не произнесли ни слова.

Я вздрогнула, когда он всё же заговорил:

— Почему ты не использовала свою магию против того мужчины, что напал на тебя?

Мы вернулись к вчерашнему разговору. И вопрос был очень кстати.

— Не знаю. Я запаниковала, до смерти перепугалась и среагировала автоматически — так, как брат учил меня защищаться.

Только потом меня осенило, что я обязана натренировать себя вызывать сиренскин мгновенно, в любую секунду.

— Если брат так тебя оберегал, почему он не убедил отца не отдавать тебя мевийскому лорду? — последнее слово он произнёс с предельным презрением.

— Не мог.

— Почему? Он боялся твоего отца?

— Нет. Всегда вставал ему поперёк — пока был жив. Но моего брата нет.

Его пальцы у меня на талии чуть напряглись.

— Когда?

— В прошлом году. Отец пытался удержать, но Дрэйдин всё равно ушёл с небольшим войском — воевать в Нортгалле против людей короля Закиэля.

Закиэль был отцом короля Голлайи. И вёл войны жестоко, не щадя мирные города и деревни.

— Дрэйдин слышал, что творит армия Закиэля с лесными фейри Мирковирского леса. Он не мог стоять в стороне. И отдал за это жизнь.

Мы выбрались из чащи, и вдали, на закате, показались крыши Хелламира. Редвир помолчал, а потом произнёс:

— Смерть — часть жизни. Как бы ни было тяжело, лучше оплакать — и принять. Боги знают лучше нас.

Я улыбнулась. Обычно мне говорят «соболезную», что брат слишком молод, что так не должно было случиться. Но не этот зверо-фейри. Он дал те тяжёлые слова, которые мне и были нужны: его забрали ради замысла, что мне пока не понять.

— Ты веришь в богов? — спросила я с удивлением.

— Да.

— В каких?

— В Викса, разумеется, — уверенно ответил он. — Он могучий, праотец всех тёмных фейри.

— Кто ещё?

— Солзкин, бог солнца: помогает нашим полям летом. Гозриэль, страж Викса: его знамения предупреждают о беде. Ну и Ивензель, богиня очага.

— Сорка о ней говорила.

— Да. Она хранит дом и детей. Мы чтим и Эльску.

— Богиню Леса? Но она же богиня светлых.

— Богов вы не приватизировали, — отчитал он.

Я оглянулась через плечо — на лице у него играла насмешка.

— Нет, но удивляет, что вы её чтите.

— Мы живём лесом и с леса, едим его дары. Эльска даёт их нам.

— Хм. — Я снова повернулась вперёд, заметив, как Редвир сворачивает Волка к перелеску между нами и Хелламиром.

— Тише, — рыкнул он едва слышно, сжав мои бока. — Впереди могут показаться лесные фейри из Хелламира.

Мы двинулись бесшумно, скользя в вечерних тенях, и вошли в небольшой лесок у города. По дороге мы отдыхали чаще, чем, казалось бы, нужно — теперь стало ясно зачем: чтобы прийти в сумерках и идти скрытно.

Шорохов не было — только ветер гнался меж голых ветвей, заставляя их стучать друг о друга. Волк зашагал целеустремлённее, увёл нас глубже, пока впереди не вынырнула небольшая избушка. Сруб крепкий, но заброшенный: на соломенной крыше — наваленные ветки и хворост.

Волк остановился у порога, Редвир соскользнул вниз. Не дав мне опомниться, он ухватил меня за талию и снял к себе перед грудью. Ноги зашатались после часов в седле, и я ухватилась за его предплечья, чтобы устоять.

— Ноги вспомнила? — спросил Редвир вполголоса, уголок рта дернулся в насмешливой улыбке.

— Всё в порядке. — Я выскользнула из его рук, затянула шнуровку сапог и закрыла разрезы на юбке, которые давали свободу в седле.

Прочие тоже спешились; Лейфкин — тот, у кого хвост-коса — вошёл в дом с обнажённым клинком. Безалиэль прижал к груди дочь; Тесса затянула у горла шнуры плаща и накинула капюшон.

— Чисто, — сообщил Лейфкин, выходя.

— Может, мне пойти с ними, — сказал Безалиэль, глядя на жену.

Редвир недовольно фыркнул:

— Если только ты не намерен отрезать себе рога и хвост — не выйдет.

Безалиэль посмотрел на меня:

— То, что сказала Джессамин, меня тревожит. Вдруг в городе и правда небезопасно.

Тесса положила ему ладонь на плечо:

— Всё будет хорошо. И теперь со мной Джессамин. Если понадобится — у нас есть магия.

У меня перевернулся живот. Я ни разу по-настоящему не применяла свою магию для защиты. Во всяком случае — успешно. Дриад-олень стал первым, кому я попыталась противостоять.

Первый раз, когда я ударила током Редвира, вышел вовсе неосознанно — я не помню, чтобы делала это специально. Но, помимо этих случаев, моя магия сильна, и я уверена в себе куда больше, чем в день, когда