Читать книгу - "Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова"

или карга от неё избавилась, точно сказать не могу. В нашем мире она наняла на работу Олеанну, затем похитила меня — усыпила и сложила в особый экранирующий чары чемодан, в нём вывезла из дворца из-под носа у стражи до того, как обнаружилось моё исчезновение. Из-за этого чемодана заклинание поиска по крови не могло меня обнаружить. Но я с ней добровольно пошла. Она сказала, что на дворец напали и нам нужно бежать. Было очень тихо, и мне не верилось, она сказала, что всех уже убили, осталась только я. Мне было одиннадцать лет, Мелен. Я поверила. Не сопротивлялась, не кричала, не звала на помощь…

— Я так понимаю, ты хорошо знала похитительницу, — сочувственно проговорил Мелен. — Неудивительно, что ты ей поверила.

— На Терру она доставила нас с Олеанной практически сразу. Это уже после я поняла, что меня искали, все дороги и границы были перекрыты. Сюда на остров нас привезли на корабле, и она показала, как пользоваться местными механизмами и устройствами, оставила инструкции и ушла в тот же день. Это было полнолуние… Когда полнолуния здесь и в Доваре совпадают, то портал открыть намного проще. Не обязательно нужно абсолютное совпадение, тем более что у нас полнолуние длится три ночи, а тут всего одну, максимум две. Однако примерно пять ночей в месяц луна даёт достаточно силы. В Доваре — девять, с тридцать первого по третье каждого месяца. Так как Олеанна знала, когда нас сюда привезли, то отмечала дни и вела календарь, да и старая карга не скрывала дат.

— То есть похитительница всё ещё живёт в Доваре и приходит сюда каждый раз, когда совпадают полнолуния?

— Да. Её никто даже не заподозрил в содеянном. Напротив, она активно участвовала в поисках… — горько улыбнулась я.

— Откуда ты это знаешь?

— Кое-что рассказала она сама. Например, о рабыне из этого мира и о том, как она его обнаружила. У нас с Олеанной были вопросы, ей пришлось дать ответы. Хотя она настолько талантливая лгунья, что ручаться за их правдивость я не могу. А остальное стало понятно из видений. У меня однажды был вещий сон о том, что её план удался. Она праздновала и рассказывала его суть своему сообщнику, находясь в другом мире.

— И в чём заключается план? Никаких требований выкупа, никаких условий выдвинуто не было. Зачем похитительнице содержать тебя здесь столько лет. Что ей нужно и кто она?

— Ей нужно моё тело. Она искала возможность переселить свой дух в него. План состоял в том, чтобы похитить малолетнюю меня, спрятать в другом мире до более-менее дееспособного возраста, а потом захватить моё тело и вернуться в родной мир одной из самых обеспеченных и статусных женщин страны в комплекте с доступом ко всем фамильным секретам Лоарелей и даром предвидения, которым сама карга не обладает. Ещё и собственное имя навеки вписать в историю в качестве освободительницы и спасительницы принцессы. Однажды я видела такой вариант развития будущего. Как же она хохотала, когда ей удалось всё это провернуть, ты бы только знал! — я обхватила плечи руками и посмотрела на остывшую рыбу. — Мне в этой истории отводилась роль доверчивой жертвы, а Олеанне — случайного и впоследствии устранённого свидетеля. И если бы не вещие сны, всё сложилось бы именно так.

— Думаю, дар магии жизни должен интересовать её не меньше. Всё же это потрясающий комплект — сразу четыре дара, да ещё два настолько редких! — цокнул Мелен. — Так, погоди, не говори, кто она. Давай я попробую угадать. Что мы о ней знаем? Она стара, вхожа во дворец императора и встречалась с юной принцессой. Близкий круг, так? Нобларина?

— Да, — кивнула я, сглатывая ставшей горькой слюну.

— Кто-то из родственников жён твоих братьев? Кто-то из Кента́нов? Кто ещё у нас есть? Орда́нны? Аса́ды?

— Нет.

— Фо́ли или Ко́рвигели?

— Нет, не эти.

— Насколько близкий круг?

— Очень близкий.

— Старшая сестра Пенна́ра Первого? — нахмурился Мелен, мысленно перебирая всех пожилых женщин, связанных с императором.

— Нет. Тётя ни при чём.

— Болла́ры? — нахмурился он. — Кто-то из их старшего поколения ещё жив?

— Нет, не Боллары.

— Ну да, никаких Болларов в близком круге императора не осталось. Тогда кто? — он почесал грудь, как делал всегда в моменты задумчивости, и предположил: — Какая-то двоюродная или троюродная бабка?

— Нет. Родная. По матери, — сказала я, и непрошенные слёзы всё же хлынули из глаз.

Мелен растерялся и вытаращился на меня:

— Родная бабка? Но как?.. И никто ничего не заподозрил?

Я отрицательно помотала головой, рыдая. Он подал мне полотенце, я утонула в нём лицом, всё ещё стыдясь того, что со мной вот так обошлась родная бабка.

— Я её так никогда не называю. Только старой каргой!

Меня прорвало, и я принялась рассказывать, как мы с Олеанной ей верили, как она убеждала нас, будто нужно немного продержаться до возвращения в Довар, будто остальную семью убили норты, будто её не тронули лишь потому, что у неё нет притязаний на престол — в ней же нет крови Лоарелей…

Всю эту ложь, которой она кормила нас годами, всю эту боль от гибели родителей и братьев, которую она придумала, все эти ледяные зимние дни, когда отопление не справлялось, и мы с Олеанной тряслись от холода, прижавшись друг другу, все дни и ночи, когда прижаться мне было больше не к кому, все ритуалы…

Я говорила и говорила, не в состоянии заткнуться. Мелен сначала сидел напротив, потом пересел рядом и обнял, слушая молча и периодически приговаривая что-нибудь вроде «вот старая сука!» и «какая же мразь!».

Не знаю, сколько часов я плакала. В конце концов, он отнёс меня в спальню, уложил в постель и укутал в одеяло, а потом долго гладил по волосам.

Сама не помню, как уснула, а проснулась в середине ночи. Мелен сидел рядом, привалившись спиной к изголовью, и молча смотрел на луну за окном. Светлые пряди непослушными пружинками спадали на лоб, придавая его нахмуренному лицу неожиданную лихость.

— Ты как? — участливо спросил он, заметив, что я открыла глаза.

— Прости. Я…

— Валюха, даже не думай извиняться. Мы же товарищи, помнишь? Зато теперь понятно, почему ты не стремилась откровенничать. Мне бы тоже было непросто в таком признаться. Но ты ни