Читать книгу - "Коллекционер стеклянных глаз - Фиона Э. Хиггинс"

Визипиттс-холл

Дорогая Полли

Я прожил в Визипиттс-холле почти десять дней и более или менее изучил его. После моего первого разговора с леди Мандибл (и тем, кого я даже называть не хочу) мы с Герульфом по пути в мою комнату прошли опять через холл. На этот раз сознания я не терял и разглядел, что стены его украшены охотничьими трофеями, добытыми несколькими поколениями Мандиблов: головами оленей, медведей, кугуаров, десятками пар рогов ровных размеров и ветвистости. Там был даже якостар — редкое и необычное животное. Я подумал, что ему, с его большими глазами и тонко вылепленной мордой, не место среди прочих диких зверей. Но наибольшее впечатление производила красовавшаяся в самом центре экспозиции огромная голова свирепого кабана — несомненно, косматого вепря. Его подстрелил старый лорд Мандибл, отец нынешнего хозяина замка. Последний гоняется за вепрем чуть ли не ежедневно, но пока что без успеха. Что касается того веря, о котором говорил Оскар, то я нигде не обнаружил ни его головы, ни того самого кресла и не могу сказать, чтобы жалел об этом. Меня не удивило бы, если бы этот подонок с извращенной психикой держал их в своей спальне — это было бы вполне в его духе.

Герульф отвел меня в одну из башен западного крыла — наверное, самый дальний уголок замка. Мы поднимались в башню по крутой спирали каменных ступеней; похоже, уже много лет никто тут не ходил. Со стен свисала паутина — плотная, как кружевная скатерть, ошметки ее оседали у меня в волосах, а над головой метались летучие мыши. От стоявшего в воздухе зловония можно было задохнуться. Мне отвели просторную комнату на самом верху башни, в комнате не было ничего, кроме кровати, стола и стула. В течение первой недели я дополнил обстановку кое-какими предметами роскоши — кувшином для воды и ночным горшком. В общем, я устроился неплохо. В комнате есть камин, и мне даже удалось его затопить, только он нещадно дымит.

Визипиттс-холл великолепен во многих отношениях. На полах мозаика, выложенная замысловатым рисунком, стены обтянуты декоративными тканями и увешаны гобеленами. Повсюду картины, статуи, резьба, все блестит, как золото. Но чем дольше я здесь нахожусь, тем больше замечаю во всем следы вмешательства леди Мандибл, которое каким-то образом убивает красоту. Лишь части замка, отведенные слугам, избежали воздействия ее экстравагантных вкусов — как и извращенных наклонностей, так что я могу считать, что мне повезло. Именно об этом меня предупреждали жители Пагус-Парвуса.

А вот уютным жильем замок назвать никак нельзя. Возьмем, например, потолок в большой столовой, где будут пировать во время Зимнего праздника. На нем среди облаков изображены сцены с участием небожителей, но если присмотреться, то увидишь за спинами ангелов беспутных эльфов, показывающих им нос и принимающих непристойные позы. Вдоль коридоров оцепенело сидят на подставках оскалившиеся чучела животных, а в глазах их застыл страх. Тут лисы, куницы, белки — все лесные обитатели. Но это еще ладно, там выставлено много таких вещей, которым место разве что в кунсткамере. У леди Мандибл страсть ко всему мрачному и потустороннему: костям святых, посмертным маскам и орудиям пыток; в разных темных углах она держит банки с жидкостью, в которой плавают зародыши каких-то странных животных, — она говорит, что собирает их из интереса к науке. Когда пробираешься мимо этих экспонатов по ночам, так прямо мурашки бегают по Телу. И тут я подхожу к главному, о чем хотел написать.

На следующее утро после моего приезда Герульф показал мне маленькую комнату на третьем этаже с окнами на север, где я буду разводить бабочек. Я называю ее питомником, или инкубаторием. Там темно и прохладно, что в данном случае и требуется. Герульф заказал для меня в городе все необходимое. Я сижу в этом инкубатории целый день и сооружаю камеры для коконов. Они будут содержаться в полузамороженном состоянии до праздника, а потом я подогрею их, из них вылетят бабочки и дадут свое предсмертное представление. Конечно, трудно точно рассчитать этот процесс с предельной точностью, но я надеюсь, что смогу оправдать ожидания леди Мандибл. Как именно она хочет использовать бабочек, мне не вполне ясно, и возникают самые разные подозрения. Бабочки, так или иначе, долго не просуществуют — они и в природе-то живут всего несколько дней после вылупления. И вообще, моя голова занята другими, проблемами, как ты знаешь.