Читать книгу - "Безжалостный альфа - Си Джей Праймер"

— Я сказал, отвали!

Я вздрагиваю от дикости его крика, наблюдая, как он встает с дивана и топает к двойным дверям, хватаясь за них каждой рукой и захлопывая их перед ее лицом с такой силой, что они скрипят на петлях. Запирая замок, он разворачивается и шагает ко мне.

Я пытаюсь сесть на диване, боясь того, что случится, если он снова заберется на меня. По крайней мере, появление Рокси отвлекло меня настолько, что я перестала плакать. Я вытираю влагу со щек, надеясь, что мой макияж не растрепался, а затем удивляюсь, какого черта я вообще забочусь о своем макияже в такое время.

— Это было невежливо, — тихо говорю я, кивая головой в сторону дверей.

— Я не вежливый, — парирует он.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Я не уверена, что он действительно такой бессердечный, каким изображает себя в наши дни. Если бы это было так, он бы оставил меня сидеть в другой комнате и плакать у всех на глазах, а не унес меня прочь и не слизывал мои слезы. Он бы не отмахнулся от Рокси таким образом, чтобы сохранить мое достоинство.

Я облизываю губы языком и нерешительно смотрю на Мэдда.

— Раньше ты был таким.

— Раньше я был кем угодно, — ворчит он.

Между нами повисает долгая пауза, пока он стоит передо мной, как статуя, его высокая, нависающая фигура заставляет меня чувствовать себя еще меньше.

— Она там с ума сойдет, — говорю я, бросая взгляд в сторону дверей.

— Позволь ей.

Моя грудь быстро поднимается и опускается в такт дыханию, сердцебиение выходит из-под контроля. Зная, что мне нужно установить некоторую дистанцию между нами, чтобы мыслить ясно, я резко поднимаюсь с дивана, протискиваясь мимо него, чтобы пройти дальше в комнату.

Раньше эта комната казалась дворцом, но теперь невозможно не заметить, насколько грязным и старым выглядит здесь все. Давным-давно это место было нашим; моим и Мэдда. Мы заявили об этом, когда впервые начали устраивать вечеринки здесь, в лодже, будучи подростками. Если вы внимательно посмотрите на большую дубовую дверь, то увидите наши имена, написанные на ней несмываемым маркером: Слоан и Мэдд, герцог и герцогиня Хаоса. Глупые титулы, которыми мы обвенчали друг друга и с гордостью заявляли о себе.

Воспоминания нахлынули, когда я оглядела комнату — так много воспоминаний о наших совместных ночах здесь. Мы потеряли девственность друг с другом на огромной кровати, расположенной у задней стены, просто два неуклюжих подростка, которые понятия не имели, что они делают, но были так влюблены, что это не имело значения. С практикой у нас это стало получаться лучше. То, как взгляд Мэдда скользит по кровати, говорит мне, что он тоже помнит значение этой комнаты. Жаль, что все пришло в такой упадок, но это также уместно, учитывая, что то же самое произошло и с нашими отношениями.

Я подхожу к комоду, провожу кончиком пальца по толстому слою пыли на поверхности.

— Я не была здесь с того дня, — тихо говорю я, внимательно изучая пыль на кончике указательного пальца, прежде чем стереть ее большим пальцем, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Мэдда. — Я имею в виду сторожку. Я не была здесь с тех пор, как… произошел несчастный случай.

Я не упускаю из виду, как он слегка вздрагивает, когда я поднимаю эту тему, в его глазах мелькает сожаление. Он поднимает руку, чтобы провести ладонью по своим растрепанным волосам, край его футболки задирается, обнажая нижнюю часть пресса и рельефную v-образную линию, что неудивительно, нарисованную чернилами в тон всему остальному телу.

— Я пришел сюда в тот день, когда ты уехала, — бормочет он. — Сломал механизм лифта. Как будто это что-то изменит, и ты вернешься.

Боль пронзает мою грудь, мое сердце болит за того подростка, которого я оставила позади.

— У меня не было выбора, Мэдд. Ты должен это знать.

Он, нахмурившись, качает головой.

— Выбор есть всегда.

— Но…

Страдальческое выражение его лица мгновенно сменяется гневом, и он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить.

— Ты могла бы подраться.

— Я пыталась!

— Тогда тебе следовало стараться сильнее. Ты могла бы, по крайней мере… — он замолкает, снова качая головой. — Неважно. Что сделано, то сделано. Древняя история.

У меня болит горло, желудок скручивает от сожаления.

— Мэдд…

— Нет, Слоан, — огрызается он. — Ты отказалась от нас, не я. Ты уехала в Денвер и никогда не оглядывалась назад.

Я чувствую, как слезы снова наворачиваются на мои глаза, окончательность в его тоне разбивает любую надежду, которая у меня была на нас, на миллион кусочков.

Он указывает на меня пальцем, делая шаг в мою сторону.

— Не смей плакать, Слоан. Не смей, блядь, этого делать.

Я ничего не могу с собой поделать. Это слишком больно. Мое зрение застилают слезы, и я сосредотачиваю всю свою энергию на том, чтобы сдержать их, не дать им пролиться. Отказываясь снова сломаться перед ним.

Мэдд сокращает расстояние между нами несколькими длинными шагами, хватая мое лицо обеими руками. Он наклоняется, приближая свое лицо к моему, пока наши губы не оказываются всего на расстоянии шепота, наши носы соприкасаются. Боль в его глазах отражает мою собственную, когда он спокойно говорит:

— Возьми себя в руки, герцогиня.

Использование им моего старого прозвища пробуждает отчаянную тоску в глубинах моей души, и я пытаюсь еще раз.

Еще разок.

— Разве мы не можем…? — слова застывают у меня на языке прежде, чем я успеваю их произнести, но это не имеет значения.

Я уже вижу, как его стены снова рушатся, укрепляя барьер, не пускающий меня к сердцу, которое раньше принадлежало мне.

— Нет, — хрипло произносит он, отпуская меня и отступая. Он запускает руки в волосы, расхаживая взад-вперед, взад-вперед. — Мы можем… сосуществовать, — выдавливает он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня с угрюмым выражением лица. — Но это все, Слоан. Это все, что ты получишь от меня.

— А как же Луна? — рискую предположить.

Мэдд хмурится еще сильнее.

— Если ты будешь умной, то в полнолуние будешь держаться подальше от моей территории, — рычит он, хмуря брови. — Если мы связаны узами, я отвергну их.

У меня вырывается короткий вздох.

— Ты бы не…

— Ты, блядь, хочешь меня испытать?

Я захлопываю рот, останавливаясь, чтобы заглянуть ему в глаза, как будто найду там ответы.

— Что с тобой случилось, Мэдд?

Он просто качает головой, отворачивается от меня и направляется к двери. Я смотрю ему вслед, и он останавливается, прежде чем открыть дверь, держа руку на ручке.

— Ты случилась. — бормочет он.

И с этими