Читать книгу - "Антибойфренд - Пенелопа Уорд"

Кэрис была для меня недоступна. Последнее, что ей было нужно, – это путаться с таким типом, как я, учитывая, что уже почти десять лет я не в состоянии завязать с кем-то серьезные отношения.

«Понял, Дикон?»

– Знаете, почему еще я рада, что вы все рассказали мне? – спросила она, отрывая меня от моих мыслей.

– Почему?

– Потому что теперь я знаю, что мне не нужно делать хорошую мину в вашем обществе. Я часто пытаюсь сделать вид, что меня не огорчает то, что случилось с моей карьерой. Что материнство компенсирует все, чего я лишилась. Но беда в том, что я заставляю себя поверить в это. И тот, кто лишился своей мечты при схожих обстоятельствах, не купится на это.

– Да, – прошептал я. – Я-то уж точно знаю, как это тяжело.

Я умирал от желания обнять ее, подержать за руку, отвести волосы с ее лица – сделать хоть что-нибудь из того, что мне так хотелось. Но я не мог. Мои глаза были прикованы к ней, и я не знал, как контролировать то влечение, которое мучило меня. Я не знал, куда девать свои чертовы руки, потому что единственное, чего мне хотелось, – это протянуть их и дотронуться до нее. Чтобы быть связанным с ней физически так же, как мы были связаны эмоционально. Но я сдержался.

Слава богу, она рассеяла напряжение.

– Совсем забыла! – неожиданно сказала она. – У меня же есть торт!

Когда она поднялась и начала собирать тарелки, чтобы отнести их на кухню, я тоже встал:

– Позвольте помочь.

Она подняла руку:

– Нет! Оставайтесь здесь. Чем меньше народу будет на кухне, тем лучше. Если Санни проснется, она ни за что не оставит вас в покое, и вы не сможете есть торт.

Садясь на диван, я рассмеялся про себя. «Нельзя съесть пирог и сохранить его». Пословица идеально подходила к создавшейся ситуации. Смогу ли я продолжать дружеские отношения с Кэрис, не произведя на нее неверного впечатления? Мне хотелось продолжать с ней существующие отношения, но, учитывая мое растущее влечение к ней, было ли это возможным? Мне следует быть осторожным, может быть, стоит отступить на шаг.

Кэрис вернулась в гостиную, держа в руках две тарелки с гигантскими кусками шоколадного торта. Она вручила мне одну тарелку и села. Потом отправила в рот огромный кусок торта и застонала.

– Простите. Я всегда очень возбуждаюсь при виде шоколада.

Кэрис рассмеялась, прикрывая рот рукой.

«Что ж, а я очень возбуждаюсь, наблюдая за тем, как вы едите его». И тем не менее я продолжал смотреть на ее губы, предвкушая каждое их движение и наслаждаясь звуками, которые срывались с них.

И чем дольше я смотрел на Кэрис, тем больше жалел, что не видел, как она танцует.

– Вы все еще танцуете?

Ее глаза сузились.

– В смысле?

– Я знаю, что вы больше не выступаете. Но вы когда-нибудь… танцуете… когда вы одни… просто для себя? Может быть, это глупый вопрос. Простите.

– Нет. Это совсем не глупый вопрос. – Она вытерла губы. – На самом деле иногда танцую. Просто чтобы убедиться, что я все еще могу это делать. Не так, как я делала бы это на сцене, но да, иногда я надеваю пуанты и замираю в арабеске перед зеркалом. – Она слегка покраснела. – Не могу поверить, что призналась в этом.

– Я думаю, это просто замечательно. А что такое арабеск?

Она указала на фотографию в рамке, стоящую на книжной полке:

– Арабеск – это то, что я делаю на этой фотографии. Это одна из самых сложных поз, хотя выглядит простой. Я хочу сказать, ее непросто сделать правильно. Идеальный поворот… нога, поднятая вверх… расслабленный локоть… Невозможно найти двух людей, которые делали бы это одинаково, потому что тела у всех разные. – Покачав головой, она сказала: – Ну вот, я опять о своем. – Она закатила глаза. – Я фанат балета.

«Она так чертовски мила».

– Ваша страсть заразительна. Но то, что вы прекратили каждый день заниматься чем-то, не значит, что вы не можете испытывать любви к этому делу. Это внутри вас.

Она заколебалась.

– Вы хотите, чтобы… – Она покачала головой. – Не важно.

Мое сердце забилось сильнее. О чем, черт возьми, она хотела спросить меня? Мне необходимо было знать это.

– Скажите то, что собирались сказать.

Ее щеки покраснели.

– Хотите посмотреть видео, на котором я танцую?

Я испытал облегчение. Господи! На долю секунды яподумал, что она спросит меня, хочу ли я чего-то еще. Неужели я вправду подумал, что она пригласит меня в свою спальню? «Черт, Дикон. Переключи свой мозг на что-нибудь другое».

– С огромным удовольствием.

– У меня есть диск с записью моего выступления. Я не смотрела это видео уже сто лет.

– Несите диск. Я умираю от желания увидеть это.

Она поднялась с дивана.

– Хорошо, сейчас принесу.

Она отправилась за диском, а я вытер вспотевшие ладони о джинсы.

Вскоре она вернулась, и я мог бы поклясться, что ее руки дрожали, когда она вставляла диск в DVD-плеер.

– Вы волнуетесь из-за того, что решили показать мне это?

Кэрис смущенно улыбнулась:

– Немного.

– Не стоит.

Она нажала кнопку «воспроизведение». Сначала камера была далеко, и было трудно различить Кэрис в толпе.

– Меня легко узнать. Я в черном, – сказала она, указывая на экран. – Это «Лебединое озеро».

– Черный лебедь. Я не видел этого балета, но знаю о нем достаточно, чтобы понять, что вы Черный лебедь.

– Вы, наверное, смотрели фильм с Натали Портман, – рассмеялась Кэрис.

– Да, действительно смотрел.

Я сидел как завороженный. Оркестровая музыка, освещение – это было сказочно.

Парень в обтягивающем трико высоко поднял Кэрис, а она с потрясающей гибкостью сделала шпагат в воздухе. После приземления она сделала восхитительно изящный оборот. Ее улыбка сияла уверенностью и гордостью, когда она поднялась на цыпочки и вскинула руки, словно потянулась к звездам. Она сама была звездой. И, глядя на все это, я еще острее осознал, что она потеряла. Это было не хобби. Это было призвание. И мое сердце пронзила боль, когда я подумал о том, что она лишилась всего этого.

Ее партнер, казалось, был на сцене лишь для того, чтобы подчеркнуть ее талант. Он водил ее по сцене, но все внимание было приковано к ней. А она просто сияла, когда танцевала одна. Без партнера, который вторгался в ее личное пространство, Кэрис летала по сцене, свободная, как птица. И безупречная.

– Я чувствую себя так, будто могу читать ваши эмоции, – сказал я ей. – Не только по выражению вашего лица, но и по вашим движениям.

– Это,