Читать книгу - "Волчья мельница - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Жандармы меня уже дважды ловили, потому что я, осел, пошел на запад. Думал сесть на корабль в Ла-Рошели. Тогда б меня никто не поймал… А в этом бараке я искал еду и одежду. В таком виде далеко не уйдешь. Я уже все продумал. Отсижусь тут недели три. Если за это время меня не найдут, то поиски прекратятся. Конечно, если ты меня не сдашь!

— Я не из таких! — отрезала Клер, которая к этому моменту больше сочувствовала беглецу, чем его боялась.

Носовым платком она осторожно промакивала рану собаки.

— А ты любишь своего пса! Я не хотел ему навредить, но иначе он бы вцепился мне в горло. Выбора не было, пришлось ударить. И обо мне никто и никогда так не заботился. Даже мать. Хотя я ее не знал…

Юноша сел и снял картуз с недавно обритой головы — на ней еще не было даже ежика волос.

— Меня зовут Жан. Малышня в колонии звала меня «Жанно — острое перо».

Он засмеялся. Клер исподтишка его рассматривала. Бледные, красиво очерченные губы, тонкий нос, большие голубые глаза в обрамлении черных ресниц, смуглая кожа… Она подумала, что он не может быть плохим, с такими-то красивыми глазами, чье магическое очарование она уже успела испытать на себе.

— Ты голодный, да? — тихо спросила она, смягчившись. — Могу предложить тебе только живых улиток, но они скользкие…

Жан поморщился, схватившись за живот. Клер продолжала с улыбкой:

— Зато я знаю, где ключ. В этом доме живет бывший школьный учитель. Он наш арендатор. У него наверняка в буфете есть что-нибудь съестное. Посиди тут, я сейчас!

Клер вскочила на ноги. Соважон дернулся было за ней, но лапы его не держали, и он снова лег.

— Ты тоже побудь тут, Соважон! Полежи!

Жан отодвинулся подальше от пса, который уставился на него золотистыми глазищами и стал понемногу порыкивать.

— Странный у тебя зверь! Он точно на меня не набросится?

— Не думаю. Особенно если ты будешь с ним разговаривать. Мать Соважона — волчица! — сказала Клер, радуясь, что с незнакомцем можно поделиться своим секретом. — Отец — мой пес по кличке Моиз. Наш сосед их обоих застрелил. Зимой, во время облавы на волков. С тех пор я его ненавижу… Я подобрала малыша и выкормила. Вернее, первые дни его кормила своим молоком свинья по кличке Гертруда. А потом он уже сам пил козье молоко, как дети из буржуазных семей!

Юный арестант озадаченно тер подбородок. Теперь был черед Клер тихонько засмеяться. Еще бы, это ведь настоящее приключение! Жан, очарованный ее белозубой улыбкой, схватил девушку за плечи, притянул к себе и поцеловал.

— С ума ты сошел? Пусти немедленно! За кого ты меня принимаешь?

Клер оттолкнула его. Ничего подобного она прежде не испытывала. Сердце стучало как сумасшедшее, подкашивались ноги.

— Сбегаю за ключом, — прошептала она. — Ты хоть немного поешь! Если найду что-то из одежды, принесу. Тебе нужно спрятаться, в этом ты совершенно прав. Но не здесь! Жандармы имеют обыкновение обшаривать сараи и конюшни. В местных скалах полно пещер, и я знаю одну, куда не так легко добраться.

Девушка выскочила из сарая, взяла ключ. На небе поднималась луна. Уже стемнело. Вдалеке, за живой изгородью орешника, виднелась Пастушья мельница. В двух окнах второго этажа горел свет.

* * *

Колен Руа встревоженно поглядывал на часы. И зачем только он позволил Клер уйти из дома одной, в сумерках? Уступил ее просьбам, не захотев ссориться. Раньше они ходили за улитками вместе: обшаривали канавы и старые ограды, где они водились во множестве. Шло время, а девушка все не возвращалась. Бумажных дел мастер сам отнес Бертий в спальню, после чего неохотно пошел к жене. Ортанс, которая была в курсе событий, осторожно приподнялась на постели.

— Колен, как у тебя ума хватило ее отпустить? Клер творит, что хочет! А если она обманула, пошла не за улитками? Если убежала к ухажеру? Девичью честь потерять легко… Как нам потом смотреть в глаза будущему зятю и свату?

— Со свадьбой еще не все решено, Ортанс. Да, я обещал, но могу и передумать. Надо ж было так сглупить, попросить заем у этого старого лиса Жиро!

Жена насупилась:

— А ты бы предпочел уволить половину своих рабочих? Почти у всех у них есть дети, которых надо кормить. Бедный мой Колен, неужели ты думаешь, что сможешь в одиночку управляться с мельницей?

Бумажных дел мастер, несмотря на страшную усталость, раздеваться не спешил. Если Клер вскоре не вернется, он пойдет ее искать…

— Ложись спать! — прикрикнула на него Ортанс. — Наша дочка наверняка замечталась под луной, уж я ее знаю! Одни глупости в голове! А все романы, которых она начиталась… И Бертий туда же! Мы ведь хотели как лучше, Колен! Супруга Фредерика Жиро никогда и ни в чем не будет нуждаться. Клер поднимется на ступеньку выше по общественной лестнице, и ты сможешь спать спокойно: Эдуар Жиро не посмеет требовать деньги, данные взаймы отцу собственной невестки!

Колен потер виски. От разговоров жены у него началась мигрень. Он отошел к окну, надеясь, что дочка вот-вот войдет во двор.

— Что бы ты ни говорила, у меня ощущение, будто я продал Клер этим людям! — мрачно произнес он. — Это была ужасная ошибка. Но старый мерзавец Эдуар держал меня за горло. Деньги в обмен на обещание поженить наших детей — вот его слова! Ортанс, а знаешь ли ты, что несчастная Катрин была на третьем месяце и что отец ребенка — Фредерик? Он обрюхатил ее, будучи уверен, что Фолле все равно женится. Как знать, может, она и ребенка потеряла, потому что совесть мучила?

Ортанс Руа чуть не уронила чашку с травяным чаем. Глаза у нее округлились от ужаса.

— Врешь!

— Лучше б врал. Этот кретин будет изменять нашей Клер. Развратник, как и его папаша!

Набожная до ханжества, Ортанс перекрестилась. Самым важным в жизни женщины, по ее мнению, были достаток, порядок в доме и материнство, поэтому она искренне полагала, что нашла дочке идеального мужа. Да и кто еще мог претендовать на руку Клер? В Пюимуайене ее сверстники — необразованные крестьяне. Среди работников мельницы — ни единого холостяка. Может, по соседству и нашлось бы пару подходящих парней, но Ортанс целилась повыше. В сторону поместья Понриан она давно посматривала, желая поселить там свою единственную дочь. Но не такой ценой…

— Боже всемогущий! Колен, почему ты только сейчас мне