Читать книгу - "Рей и Рита. Прости меня, моя любовь - Татьяна Никандрова"

Однако на полпути к тумбочке его рука застывает, и взгляд вновь возвращается ко мне:

– Скажи, Рит, ты его любила?

Я сглатываю ком напряжения и тихо отвечаю:

– Любила.

– А сейчас? Любишь?

– Нет, что ты, Миша, я только тебя люблю. Денис – часть моей прошлой жизни, и поэтому я не хочу, чтобы он разбился насмерть на своем байке, – издаю нервный смешок. – Но никаких чувств у меня к нему больше нет.

– Хорошо, – он ласково проводит рукой по моим волосам. – Потому что я тоже очень тебя люблю, Рит. И больше всего на свете хочу сделать тебя счастливой.

– Я уже счастлива, – улыбаюсь я, целуя его в щеку.

Мы садимся в обнимку и продолжаем смотреть фильм с того места, на котором прервал нас Денис.

* * *

Утром встаю пораньше, чтобы успеть выпроводить Реймана из квартиры до того, как проснется Миша. Он хоть и сам разрешил моему бывшему парню переночевать у нас, но злоупотреблять его добротой тоже не хочется. Надо сделать, чтобы эти двое больше не пересекались.

Накидываю халат и выскальзываю из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Умывшись и почистив зубы, на носочках крадусь к залу, несколько раз стучу ради приличия, а потом захожу внутрь.

К моему удивлению, Денис уже не спит. Постель убрана, а он сам сидит на диване с телефоном в руках. Сегодня он выглядит гораздо свежее, чем вчера вечером: лицо разгладилась, светлые волосы убраны назад и взгляд, определенно, прояснился.

– Доброе утро, – хрипло говорю я, посильнее закутываясь в халат.

– Доброе, Веснушка, – улыбается он. – Прости за вчерашнее. Кажется, я перебрал и наговорил лишнего.

Сейчас Денис выглядит и говорит, как совершенно адекватный человек, и я внутренне расслабляюсь: значит сегодня обойдемся без неловких сцен.

– Тебе, наверное, пора, – переступая с ноги на ногу, отзываюсь я. – Миша скоро проснется.

– Хорошо, – соглашается он, поднимаясь с дивана. – Только кофе немного плесни. Очень хочется.

После нескольких секунд раздумий я наконец киваю, решив, что ничего криминального в чашке кофе нет. Мы идем на кухню, где я запускаю кофемашину и достаю из холодильника сыр с колбасой, чтобы сделать бутерброды.

– Ну как твоя жизнь, Веснушка? – бодро интересуется Денис, озираясь по сторонам. – Вижу, все круто. Хата зачетная – ваша или снимаете?

– Мишина, – отвечаю я, нарезая хлеб.

– Понятно. А на работе как?

– Все хорошо, в прошлом месяце повысили, теперь буду руководителем крупного международного проекта. Это, конечно, огромная ответственность, но я об этом давно мечтала.

– Ты на работе такая деловая, строгий костюм, туфли на шпильках, волосы собраны – прям настоящая бизнес-леди. Я когда тебя такую увидел, даже не сразу признал, – усмехается Денис.

– Ну да, в офисе есть определенный дресс-код, которого нужно придерживаться, – говорю я и, повернувшись, бросаю короткий взгляд на него. – Ну а у тебя как дела? Как… Как ребенок? Родился ведь уже?

– Замечательно, – в его голосе звучит неподдельное восхищение. – Миланой назвали. Как тебе имя, нравится?

– У тебя дочка? – потрясенно замираю с ножом в руках, а затем вновь оглядываюсь. – Господи, у тебя дочка, Денис!

В глазах почему-то начинает щипать, а голос дрожит. Как ни странно, я рада. Правда рада за него, ведь ребенок – это такое счастье!

– Да, – широко улыбается он. – Дочка. И я очень ее люблю, Рит.

Какое-то время мы молча смотрим друг на друга и, кажется, каждый из нас пытается понять, как так случилось, что мы сидим на кухне в квартире моего парня и обсуждаем дочь Дениса от другой женщины? Те самые мы, которые клялись друг другу в вечной любви. Те самые мы, которые набили парные татуировки. Те самые мы, которые верили, что состаримся вместе.

У жизни порой крайне извращенное чувство юмора: она разлучила нас с Денисом, но наши пути так и не развела. И я упорно не понимаю, почему спустя столько лет мы все еще общаемся? Почему он все еще стремится сблизиться со мной, а я не отталкиваю его раз и навсегда?

– А хочешь фотки ее покажу? Миланки моей? – неожиданно предлагает Денис.

– Давай, – я встаю рядом с ним и устремляю взгляд на экран его телефона.

Он листает фотки, демонстрируя мне снимки очаровательного пухлого младенца. У девочки на голове светлый пушок, а глаза кажутся небесно-голубыми. Такими же, как у папы. Я, конечно, не знаю, как выглядит ее мать, но сходство Миланы с Денисом невозможно отрицать.

– Красивая, – улыбаюсь я. – И на тебя похожа.

– Все так говорят, – усмехается он. – А Дашка бесится. Говорит, мол, я мучилась рожала, а дочь – копия папашки, ну и где здесь справедливость?

– Генетика – штука непредсказуемая, – вздыхаю я, возвращаясь к бутербродам. – А вы… Вы с Дашей вместе, да?

– Нет, мы расстались сразу после… После… Ну, выпускного, короче, – запинаясь, сообщает Денис. – Но я решил послушать твоего совета и не отказываться от ребенка. Ходил с Дашкой по больницам, помогал ей всячески, даже пуповину на родах перерезал.

– Ты принял правильно решение.

– Знаешь, Рит, а ты ведь оказалась права. Я к Миланке такое чувствую… Блин, даже не знаю, как описать. Обожаю ее. Она мой лучик света, как улыбнется, я все проблемы забываю, – откровенничает Рейман.

– Я рада, что все так сложилось, правда, – говорю я, глядя в окно. – У твоей дочери будет отец, Денис. И это прекрасно. Я вот вообще своих родителей не знаю, и это меня до сих пор травмирует. Да, конечно, у меня бабушка есть, и я ее очень люблю, но родители – это все же родители. Ребенок может считать себя полноценным только тогда, когда в его жизни есть и мама, и папа.

– Да, наверное, это так, – задумчиво тянет он. – Иногда мне кажется, что моя жизнь сложилась бы иначе, будь у меня отец. Я бы рос, видел перед глазами мужской пример, и, наверное, это помогло бы мне избежать многих ошибок.

Мы с Денисом завтракаем, обсуждая его Милану, мою работу и наших общих знакомых. Разговор протекает непринужденно, и между нами совсем нет неловкости, будто мы вернулись назад в прошлое, когда в наших отношениях все было безоблачно.

Допив кофе, Денис благодарит меня и выходит в прихожую. Обувается, облачается в ветровку и останавливает на мне внимательный взгляд:

– Спасибо, Рит, ты как всегда воплощение доброты и человечности. И еще раз извини за вчерашнее.

– А ты больше не садись пьяным за руль, – прошу я. – Это ведь не шутки. Тебе только кажется, что ты неуязвимый. А на самом деле жизнь может взять и оборваться.