Читать книгу - "Йоркширская роза - Маргарет Пембертон"

Роуз побелела. Умер? Как мог ее дедушка умереть? Но ведь она даже не познакомилась с ним. Не может этого быть.

Отец сказал ласково:

– Мне… так жаль… маленькая моя.

Роуз посмотрела в его любящее лицо, в полные сочувствия глаза и поняла, что ее мир изменился и никогда уже не будет таким, как раньше.

– Простите меня, – произнесла она сдавленным, каким-то чужим голосом. – Я думаю… я хочу… Простите меня.

Роуз подошла к двери. Открыла ее. Ступила на мостовую. Она смутно слышала, как мать окликнула ее, а Ноуэл сказал, что лучше бы отпустить ее.

Роуз остановилась на секунду на крыльце, когда дверь с негромким щелчком захлопнулась за ней. Толпа, собравшаяся вокруг машины, сразу примолкла.

– Что случилось, Роуз, милая? – заговорил наконец кто-то. – У твоих ма и па неприятности?

– Кто-нибудь умер, девочка? – сочувственно спросила другая соседка. – У твоей ма тяжелая потеря?

Роуз не ответила. Она не могла говорить. К ней подошла Дженни, встревоженная, с налипшими на волосы обрывками ниток.

– Ведь к тебе, кажется, приехал дедушка? Я слышала, как плакала твоя мама. Что-нибудь случилось с Ниной? Или с твоим па?

Роуз только покачала головой, не в силах выразить в словах весь ужас происшедшего.

– Нет, – сказала наконец она, стараясь не видеть устремленные на нее пристальные взгляды соседей. – Я хочу пойти к реке и немного побыть одна, Дженни. Потом я тебе все расскажу. Когда вернусь.

Голос у нее был неуверенный и слабый, и Дженни, опасаясь, что Роуз вот-вот разрыдается, и понимая, что той не хотелось бы сделать это в присутствии стольких людей, молча кивнула. Она решила разыскать Микки, пока Роуз будет у реки. Кроме самой Дженни и ее матери, Микки был единственным человеком, знавшим о родстве Роуз с Риммингтонами, и, разумеется, ему, как и Дженни, любопытно хоть что-то узнать о посетителе Сагденов.

Дженни смотрела Роуз вслед, пока та не повернула направо за угол в конце улицы. Подружка Роуз знала, что расспрашивать собственную мать бесполезно.

– Семья матери Роуз – дело матери Роуз, а не наше, – резко ответила в свое время Полли на вопрос дочери, правда ли, что дедушка Роуз и есть тот самый Калеб Риммингтон, владелец фабрики, а не просто его однофамилец. – Очень скверно быть любопытной, Дженни, так что, прошу тебя, больше не задавай мне вопросов о родственных отношениях Сагденов и Рим-мингтонов.

– Дверь дома открывается! – сообщил кто-то из стоявших вокруг машины.

Немедленно послышалось дружное, почти в унисон шарканье ног, и небольшая толпа отодвинулась на более почтительное расстояние.

– Да ладно вам, он не лорд-мэр! – заметила со своего поста на крыльце соседнего дома Герти Грэм, когда Уолтер Риммингтон вышел из номера двадцать шестого и ступил на мостовую, разрисованную мелом для игры в классы. – Был бы мэром, так носил бы на шее большую блестящую цепь.

– Может, это тот франт, который сбил машиной мистера Сагдена и покалечил его, – сказал тот самый острослов, который дразнил Роуз, когда она бежала по улице. – Может, он привез Сагденам малость денежек в порядке компенсации.

Таким образом все и каждый на Бексайд-стрит услышали, что мистер Сагден был сбит машиной; не все этому поверили и упоминали об апоплексическом ударе, однако эти суждения звучали не слишком громко.

Уолтер пересек тротуар, стараясь изобразить на лице полное безразличие к недоброжелательному вниманию собравшихся к нему и его автомобилю. Он чувствовал себя очень неуютно на узкой и грязной улице, но имел твердое намерение вернуться сюда в ближайшее время. Он снова был в добрых, близких отношениях с Лиззи и собирался сохранить их в будущем.

– Эй! Это вы тот господин, который сбил машиной бедного мистера Сагдена? – лихо выкрикнула молодая невестка Нелли Миллер. – Потому как, ежели это вы, постыдились бы самого себя!

Уолтер побагровел от возмущения.

– Разумеется, нет! – отрезал он, принимаясь заводить «рено» со всем достоинством, которое позволяла сохранять эта операция. Когда мотор ожил и заурчал, Уолтер ощутил отголосок того потрясения, которое он испытал, войдя в дом и увидев, до какой степени беспомощен Лоренс Сагден. Так вот что случилось, оказывается! Его красивый, талантливый зять был сбит машиной.

С мрачным видом уселся он за руль «рено». Ясно: именно поэтому семья больше не живет в красивой семейной вилле на Джесмонд-авеню и вынуждена терпеть ужасающие условия существования в фабричном коттедже. Уолтер отпустил тормоз, преисполнившись внезапной, как озарение, но твердой и определенной решимости. Им не придется долго терпеть эти условия, об этом он позаботится. И он был уверен в том, что его семья и семья Лиззи воссоединятся в ближайшем будущем, при первой возможности. Не совсем он был уверен лишь в том, сойдутся ли Уильям и Гарри со своим старшим кузеном, который выглядит как ремесленник. Парень весь перепачкан красками, словно чернорабочий. Что касается его младшей племянницы, этакой девчонки-сорванца… Уолтер почувствовал, что его мрачное настроение улетучивается. Она такая живая, душевная – точь-в-точь как его Лотти, девочки непременно подружатся.

С трудом разъехавшись с повозкой, груженной углем, которую тащила старая лошадь, Уолтер вырулил с начала Бексайд-стрит и направил свой лимузин в сторону Илкли. У Лиззи есть еще одна дочь. Любопытно, такая ли это сорвиголова, как ее младшая сестренка, и расстроит ли ее известие о смерти деда в такой же степени, как расстроило Роуз.

Нина остановилась поблизости от Бычьего брода и всмотрелась в даль, заслонив рукой глаза от последних, еще ярких лучей заходящего солнца; казалось, шея ее слишком тонка и слаба для тяжелой массы золотисто-каштановых волос. Неужели это Роуз бежит по узкой луговой дорожке вниз к реке? И если это она, то почему бежит так неровно, вроде бы спотыкается или мечется из стороны в сторону? Отсюда не разглядишь, но она, кажется, плачет.

Нина глубоко вдохнула в себя воздух. Это Роуз, и она плачет. Сердце Нины словно сжали ледяные пальцы. Неужели у отца еще один удар? Нина подобрала юбки и кинулась бежать с криком:

– Роуз! Я здесь! Что случилось, Роуз?

Роуз подавила рыдания и остановилась как вкопанная. Она бежала к реке, чтобы оплакать в одиночестве утрату своей мечты, а теперь здесь Нина, ей нужно рассказать о смерти дедушки, и Нина не поймет, отчего она, Роуз, в таком отчаянии. Нина станет думать только о возможных преимуществах. Например, о том, что дядя Уолтер начнет обращаться с ними как со своей родней, или о том, что они познакомятся и подружатся с кузенами и кузиной, или о том, что теперь стиль их жизни изменится и станет похожим на «риммингтоновский». Роуз вытерла слезы и глубоко вздохнула. – Дедушка умер, – сказала она, когда Нина, запыхавшись, подбежала к ней по густой траве. – Это случилось прошлой ночью в Лондоне… Дядя Уолтер приехал сообщить ма и…

Глаза у Нины округлились до невозможности.