Читать книгу - "Синдер & Элла - Келли Орам"

Я ПОЧТИ НЕ ПОМНЮ ДЕТАЛЕЙ автокатастрофы, но страх, который ощутила тогда, живет в памяти до сих пор. Мне все время снятся кошмары. Всегда одно и то же: какие-то размытые образы, беспорядочные звуки и ужас, парализующий настолько, что я не могу дышать, пока не проснусь от собственного крика. Этот страх теперь пронизывает все мои сны.

Если бы солнце так не слепило глаза и тело не ныло от пятичасового перелета из Бостона, я бы подумала, что до сих пор сплю: примерно такой же ужас я испытала, подъезжая к своему новому дому.

Пока я успела увидеть только дорогу из аэропорта до папиного дома, пролегавшую через холмы над Лос-Анджелесом. Но этого было достаточно, чтобы понять: Лос-Анджелес совсем не похож на Бостон – несмотря на такие же пробки на скоростном шоссе.

Мне бы очень хотелось, чтобы меня пугала только смена обстановки. Я провела восемь недель в отделении интенсивной терапии и еще полгода в реабилитационном центре. Итого восемь месяцев в больнице. А теперь, когда я наконец свободна, заботу обо мне поручили человеку, исчезнувшему из моей жизни десять лет назад, – ему и женщине, ради которой он бросил нас с мамой, и двум его дочерям, которые заменили ему меня.

– Предупреждаю заранее, Дженнифер скорее всего приготовила небольшой сюрприз по случаю твоего возвращения домой.

– Надеюсь, это не вечеринка? – выдохнула я. Ужас в душе нарастал, и мне казалось, что я сейчас задохнусь. Я прошла девять кругов ада, но, видимо, это еще не все: теперь, в мой первый день после выписки, меня доконает группа каких-то незнакомых людей, которые хотят поздравить меня с «возвращением домой».

– Конечно, нет, – заверил меня отец. – Ничего такого. Твои реабилитологи заезжали к нам на прошлой неделе и подготовили всю семью. Дженнифер знает, что встреча с новыми людьми может вызвать у тебя стресс. Я уверен, кроме нее и девочек никого не будет. Тебя ждет вкусный ужин и подарки в честь выздоровления. Ну и, возможно, девочки немного украсили дом. Они очень ждут встречи с тобой.

А я нет.

Не дождавшись ответа, папа посмотрел на меня с такой же беспомощностью, как тогда, в больнице, когда я вышла из комы и обнаружила его у своей кровати. В его взгляде было семьдесят процентов жалости, двадцать процентов страха и десять процентов неловкости. Как будто он понятия не имел, что говорить и как себя вести, – возможно, потому, что не виделся и не разговаривал со мной с тех пор, как мне стукнуло восемь. Папа откашлялся и спросил:

– Ну что, готова, малышка?

Пожалуй, я никогда не буду готова.

– Не называй меня так, пожалуйста. – К горлу неожиданно подкатил ком, и я еле выдавила из себя эти слова.

Отец глубоко вздохнул и попытался улыбнуться.

– Слишком поздно?

– Типа того.

На самом деле это обращение разозлило меня, потому что напомнило о маме. Она всегда звала меня своей маленькой muñeca, что в переводе с испанского означает «крошка» или «маленькая куколка». А когда мне было около шести, папа стал называть меня малышкой. Он хотел придумать для меня и американское прозвище; думаю, он просто ревновал меня к маме, ведь даже тогда у нас уже были особые отношения.

– Прости, – сказал папа.

– Все в порядке.

Я поспешила открыть дверь автомобиля, пока мы оба не задохнулись от неловкости. Отец обошел машину, чтобы помочь мне выйти, но я его остановила:

– По идее, я должна пытаться все делать сама.

– Да-да, конечно. Пойдем.

Когда я наконец опустила ноги на землю, он подал мне трость и подождал, пока я встану. Это было непросто и выглядело не особо красиво, но зато я снова могла ходить сама. И гордилась этим. Врачи не радовали меня позитивными прогнозами, но я преодолела боль и научилась двигаться заново. По-моему, шрамов было вполне достаточно. Не хватало еще остаться на всю жизнь в инвалидной коляске.

Хорошо, что до дома пришлось немного пройти пешком: я хотя бы успела морально подготовиться к тому, что ждало меня внутри.

Папа махнул рукой, указывая на дом перед нами.

– Знаю, он кажется не таким уж большим снаружи, но на самом деле довольно просторный. А из окон с другой стороны открывается очень красивый вид на город.