Читать книгу - "Воплощенное совершенство - Эбби Грин"

– Она подбросила мне наркотики, чтобы самой спастись, – сказал Лука уже в машине.

Тряхнув головой, Серена попыталась прогнать навязчивые воспоминания.

– Мистер Фонсека, я не подбрасывала вам наркотиков. Я пыталась потом с вами связаться, но вас уже не было в Италии.

– Потом? После того как нагулялась по Парижу? Ну конечно, тебя-то в хранении наркотиков не обвиняли, поэтому ты прекрасно отдохнула. Фотографии я видел.

С правдой не поспоришь. Не важно, что она ни в чем не виновата, этот человек пострадал именно из-за их краткого знакомства. Серена до сих пор помнила те заголовки.

«Новый любовник Депиеро? У бразильского миллиардера, заглянувшего в самый дорогой ночной клуб Флоренции, нашли наркотики».

Но не успела она еще ничего сказать, как Лука оторвался от стола и шагнул к ней, буквально подавляя сочетанием внушительного роста и крепкой фигуры.

Остановившись так близко, что она отчетливо видела каждый волосок на мощной груди в расстегнутом вороте рубашки, Лука окинул ее ледяным взглядом.

– Думаешь, это что-то меняет?

– Я действительно не имела никакого отношения к тем наркотикам. Клянусь. – Она уже поняла, что оправдываться бессмысленно, но все еще пыталась что-то объяснить. – Все случившееся – одно большое недоразумение.

Несколько секунд Фонсека недоверчиво ее разглядывал, а потом запрокинул голову и резко рассмеялся. Немного успокоившись, он снова посмотрел ей прямо в глаза.

– Что ж, в смелости тебе не откажешь, раз спустя все это время ты все-таки сюда заявилась и утверждаешь, что ни в чем невиновна.

Серена сжала кулаки так крепко, что ногти вонзились в ладони, но боли она не почувствовала.

– Это правда. Я понимаю, ты думаешь, что… – Причем так думает далеко не он один. – Такие наркотики я никогда не принимала.

– Хватит оправдываться. Твоя сумочка была набита наркотиками класса «А», а когда ты поняла, что на клуб готовится облава, ты незаметно подбросила их мне в карман.

– Это была не я. В той давке и суматохе тебе их кто угодно мог подбросить.

Фонсека придвинулся еще ближе, и Серена невольно сглотнула.

– Может, тебе напомнить, как близки мы были той ночью? И как удобно тебе было избавиться от улик?

Она и так слишком хорошо помнила, как ее обнимали сильные руки, а ее собственные обвивали его крепкую шею. А потом кто-то из знакомых пробежал мимо, крича: «Облава!»

Неужели он правда думает, что за те пару секунд, после которых воцарился настоящий хаос, она успела что-то сообразить? А тем более подложить ему наркотики?

– Видимо, ты годами отрабатывала это движение, – продолжал Фонсека, возвращая ее в реальность, – поэтому я ничего и не почувствовал.

Стоило ему отступить всего на шаг, как Серена смогла наконец-то нормально вдохнуть, но тут он обошел ее со спины, и у нее по коже побежали мурашки.

Прикрыв на секунду глаза, Серена собралась с мыслями, снова их открыла и резко развернулась.

– Мистер Фонсека, я всего лишь хочу…

Он поднял руку, и она невольно замолчала, пытаясь хоть что-то понять по его совершенно непроницаемому лицу.

Словно что-то осознав, Фонсека вдруг щелкнул пальцами.

– Ну конечно! Это все твоя семья, верно? Они тебе крылышки подрезали? Андреас Хенакис и Роко Демарко никогда бы не позволили тебе взяться за старое, а в прежнем окружении ты до сих пор персона нон грата. Ваш отец плохо кончил, но вы с сестрой умудрились устоять.

Теперь на точеном лице ясно читалось отвращение.

– После всего того, что было, Лоренцо Депиеро уже никогда не сможет показаться в обществе.

Серену начало подташнивать. Мог бы и не напоминать, уж кто-кто, а она никогда не забывала о преступлениях и финансовых махинациях отца.

Но Лука еще не закончил.

– Думаю, ты все это затеяла, чтобы доказать новым родственникам, что изменилась… Но чего ты ждешь от них за свои старания? Ежемесячного содержания? Симпатичный домик в родной Италии? Или ты все-таки собираешься обосноваться в Афинах, где запашок твоей репутации не так остро воспринимается окружающими? В конце концов, если я ничего не путаю, там ты всегда можешь спрятаться за младшую сестричку, которая и так всегда расхлебывала заваренную тобой кашу?

Стоило ему только заговорить о ее семье, и в особенности о сестре, как Серена окончательно разозлилась. Они для нее – все, и она никогда их не подведет. Именно они ее спасли, только этот холодный, судящий ее свысока человек никогда не сможет этого понять.

Серена плохо перенесла перелет, да и смена часовых поясов давала о себе знать, но ее уже ничего не заботило.

– Моя семья не имеет ко всему этому никакого отношения, – огрызнулась она. – Так же как и к тебе.

Лука недоверчиво на нее уставился.

– Ну конечно. Может, ты уже выпросила у них солидное пожертвование, чтобы побыстрее продвинуться по карьерной лестнице?

Вспыхнув, Серена задохнулась от негодования.

– Нет, разумеется, нет.

Только опущенные глаза красноречиво говорили об обратном. А ему достаточно и легчайших намеков, чтобы разобраться, что к чему. Да в такой ситуации ей вообще мало кого удалось бы одурачить. В конце концов, когда у тебя есть такие родственники, можно смело рассчитывать на стабильные потоки пожертвований на годы вперед. А как бы не был богат он лично, фонду новые средства всегда нужны. Но это… Просто не верится, что его сотрудники могли так легко клюнуть и принять ее на работу.

Скривившись от отвращения, Лука только сейчас понял, как кипит в жилах кровь и резко отступил на шаг.

Я не позволю послушно себя использовать, чтобы ты могла доказать, что изменилась.

Не отрывая от нее взгляда, Лука видел, как бьется жилка на ее изящной шее, словно она хочет что-то сказать, но не может выдавить ни слова. Только жалости он не чувствовал, хотя она совсем и не походила на ту гибкую соблазнительную женщину с золотистой кожей из его воспоминаний семилетней давности. Эта Серена была бледной, а роскошные светлые волосы собрала в пучок на затылке, словно действительно собиралась проходить собеседование в главном офисе компании. Но даже строгий костюм не мог скрыть восхитительной фигуры или потушить блеск ярко-голубых глаз.

Именно эти-то глаза он первыми и увидел, когда она вошла в кабинет, и у него была пара секунд, пока она привыкала к освещению и сама не могла его видеть. И только потом отметил, что строгие брюки не скрывали, а, скорее, наоборот, подчеркивали длинные ноги, а рубашка плотно облегала пышную грудь.

Его передернуло от отвращения к самому себе. Неужели он так ничему и не научился? Ей следовало бы на коленях молить о прощении, а вместо этого она еще имеет наглость заявлять, что ее семья не имеет ко всему этому никакого отношения!