Читать книгу - "Совсем другая история - Вера и Марина Воробей"

– Тс-с, тише, он спит, – приложил палец к губам Лев Николаевич. – Ночь была тяжелая, Игорь только недавно уснул. Да ты проходи, садись вот, – кивнул он на стул, стоявший около окна.

Галина осмотрелась. Игорь лежал в небольшой одноместной палате, довольно уютной, и было очевидно, что уют в ней создали родители Игоря. Стол был покрыт веселой яркой клеенкой, на тумбочке рядом с кроватью стояла симпатичная вазочка с цветами, Игорь был укрыт не выцветшим казенным одеялом, а домашним шерстяным пледом с красивым орнаментом, а на стене красовалась цветная фотография Виктора Цоя, вырезанная из журнала.

Присмотревшись к Игорю повнимательнее, Галя поняла, что лежит он не на обычной кровати, а на каком-то странном сооружении, очень напоминающем большое широкое кресло, как в кабинете стоматолога, только гораздо удобнее и внушительнее. В нем больной находился в полулежачем положении. Вплотную к спинке чудо-кресла стоял не менее странного вида аппарат, похожий на шкаф, с разными приборами, проводочками и переключателями.

– Это что такое? – шепотом поинтересовалась Галина у Льва Николаевича, кивнув на аппарат.

– Дай бог тебе никогда не знать, что это такое, – вздохнул мужчина, поднимая на девушку измученный взгляд. – Это аппарат «искусственная почка». Американский. Он буквально напичкан новейшей электроникой, да что толку… Игорь уже два дня не может без него обходиться, только все это временные меры, к сожалению. Вот такие дела.

Галя потрясенно помолчала, затем сняла куртку и присела на стул, повесив на спинку сумку и пакет с соками.

– Лев Николаевич, – дотронулась она до его руки, – вы, может, отдохнете? А я тут побуду, с Игорем. Вы же всю ночь не спали.

– Спасибо тебе… Только я дождусь обхода, скоро врач придет. Может быть, скажет что-нибудь утешительное. – Лев Николаевич поднялся и потер лицо руками. – Хотя ничего хорошего мы с женой уже и не ждем. Она тоже слегла, с давлением… Кошмар!

– Ну что вы! Ведь выход должен же быть, обязательно! – Галя так искренне произнесла эти слова громким шепотом, что мужчина с благодарностью взглянул на нее. – Знаете, я уверена, что нельзя отчаиваться. Нужно испробовать все-все варианты, тогда один правильный вариант найдется сам!

Но Лев Николаевич не разделял ее уверенности. Он безнадежно махнул рукой и тихо сказал:

– А вариантов всего два. Только два, понимаешь? Один из них – это пересадка почки, на которую огромная очередь на год вперед…

– А… второй? – беззвучно прошептала Галя, предчувствуя страшный ответ.

Но ответа не последовало. Отец Игоря просто выразительно посмотрел на нее – в его взгляде плескались огромная боль, отчаяние и страх перед неотвратимостью потери сына.

Она поняла, что ничего не стоит говорить этому измученному до крайности человеку. Что бы она ни произнесла, все будет ложью и фальшью. Потому что ее любимый Игорь действительно умирает. Она окончательно поверила в происходящее только тут, в палате, увидев «искусственную почку», неподвижно лежащего Игоря с неестественно бледным, каким-то нереальным лицом, безумное горе в глазах его отца… Галина ощутила, как вспотели ладони и волосы буквально зашевелились от ужаса. Она молча, не в силах произнести ни слова, смотрела на своего любимого и не могла оторвать от него взгляда. Ей казалось, что он может умереть прямо сейчас, сию же секунду, на ее глазах. Девушка напряженно следила за тем, как слегка поднимается и опускается его грудь, и изо всех сил боролась с подступающими слезами.

Дверь бесшумно открылась, и в палату вошел высокий моложавый мужчина в белом халате. За ним маячила молоденькая медсестра в кокетливой белой медицинской шапочке. В руках она держала планшет с листами назначений. По плохо скрываемому обожанию в ее глазах было очевидно, что она боготворит своего шефа, видимо, восходящее светило медицины. И действительно, девица тщательно записывала каждое его указание и восхищенно ловила каждое его слово.

Доктор тихо поздоровался и подошел к аппарату, поддерживающему жизнь Игоря. Внимательно изучив показания приборов, он удовлетворенно кивнул и повернулся к Льву Николаевичу.