Читать книгу - "Сын (не) для дракона - Анна Солейн"

мне хотелось родить ребенка. Я не помню, в какой момент это стало для меня идеей фикс, когда желание понянчить малыша стало сильнее желания выиграть дело посложнее. Тридцать пять лет, карьера адвоката по хозяйственным делам, туфли-лабутены, крохотная собачка, для выгула которой я могла себе позволить нанять специального человека… Тотальное одиночество и неприкаянность.

С мужем к тому моменту отношения давно разладились, мы толком даже не говорили друг с другом. Я уже почти смирилась с тем, что для супружеской жизни мне достался не мужчина-скала, а коренной житель дивана. Когда-то все было по-другому… Или нет? Вспомнить об этом было слишком сложно.

Мы поженились, когда нам было по семнадцать: моим родителям нравился тихий и спокойный Женя, а ему очень нравилась квартира, которую мои родители обещали нам на свадьбу. Я упорно училась, грызла законы, кодексы и учебники, писала сначала диплом, а потом магистерскую, а Женя… никак не мог себя найти.

— Меня не зажигает профессия экономиста! — заявил он после первого курса и забрал из университета документы.

Я кивнула и начала писать контрольные работы на заказ.

— Работа менеджером не мое, — устало сказал Женя после того, как три месяца отработал в офисе, куда его устроил мой отец.

— Конечно, милый, — сказала я и полезла пересчитывать семейную заначку: а вдруг не хватит на ближайшие месяцы, пока я ищу подработку.

— Мне стоит попробовать что-то творческое, — объяснил Женя, когда спустил кучу денег на электрогитару.

После нее, фотоаппарата, видеокамеры, курсов программирования, флористики, рисования, йоги и еще многих попыток себя найти я даже выдохнула с облегчением, когда Женя решил осесть на диване. Так получалось как-то экономнее.

Со временем я убедила себя в том, что мне повезло с мужем. А что? После университета я пошла в адвокатуру, а не развелась у нас там только председатель бюро, которая овдовела. Женя, если так подумать, был не самым плохим вариантом: не пил, не дрался, не скандалил. Не мешал мне строить карьеру, не выносил из дома мебель и технику. Мечта, а не мужчина!

А что капризничает, как женщина, и спускает деньги на дорогие костюмы в бутиках и на хождение по всяким странным тренингам личностного развития, так это так, милая особенность, а не недостаток.

Настоящим его недостатком было то, что он наотрез отказывался пройти обследование на способность к зачатию.

— Не пойду! — категорично отказался Женя, когда я заговорила об этом впервые. — У меня все в порядке, я витамины пью и хожу десять тысяч шагов в день, воздухом дышу и сплю достаточно в отличие от тебя. — Он поморщился. — Ты посмотри, совсем свету не видишь со своей работой! Сама проверяйся, это с тобой что-то не так. Или в отпуск давай съездим к морю — вон какие синяки под глазами. Я там тур на Канары нашел хороший, как раз через пару месяцев вылет.

Я прикусила язык, чтобы не сказать, что никаких денег на Канары у нас не было бы, если бы не моя работа. К чему лишние скандалы? Да и видеть брезгливость в глазах мужа не хотелось. Да, я много работала. Но и за собой следила тоже: без этого в работе адвоката никак, чем лучше впечатление я буду производить на клиентов и судей — тем успешнее буду.

В свои тридцать пять я была стройной, спасибо регулярным походам в бассейн, к которым я пристрастилась, не выходила на улицу без макияжа и укладки. Глядя в зеркало, мне казалось, что вижу я там объективно привлекательную девушку: большие серые глаза, темные тяжелые волосы, смуглая кожа, острые скулы и подбородок.

Несмотря на это, собственного мужа в постель мне приходилось буквально затаскивать: без этого было никак, учитывая, что я хотела ребенка. Женя увиливал, говорил, что нет настроения или что плохо себя чувствует, а когда в конце концов у нас доходило дело до дела, пыхтел и пытался закончить все побыстрее, иногда забывал даже меня поцеловать. Было обидно и грустно. Я надеялась, что однажды все наладится: во всех браках бывают проблемы, ведь правда? А Женя… никогда не делал мне ничего плохого. Может, у него просто сложный период в жизни?

Все встало на свои места, когда я узнала, что Женя мне изменяет. И не с одной, а с двумя. И даже нагулял где-то там ребенка, пока его жена «лесбиянка, ты же понимаешь, я ей для прикрытия».

Собственно, вопрос с тем, у кого из нас проблемы с зачатием, отпал сам собой.

— Ну а что ты хотела, милочка? — со вздохом спросила меня коллега Аделаида Александровна, поправляя белые кудряшки. Мы стояли в курилке, вокруг никого. — Все они козлы, им только молоденьких и хорошеньких подавай. — Она вздохнула. — А ты ребеночка роди, для себя. Ну ты чего опять разревелась?

— Я не могу-у-у-у… — провыла я, размазывая по лицу свежесделанный мейк.

— Что не можешь?

— Ребеночка-а-а-а…

Аделина Александровна на минуту замолчала, наблюдая, как я реву белугой, а потом затушила сигарету в горшке с бегонией, стоящем на подоконнике, и буркнула:

— Пошли.

Плакать она меня повела в очаровательный ресторанчик, пустой в рабочее время буднего дня, где я, использовав целую пачку бумажных платочков, рассказала и про «а я ж его любила», и про «ни котенка от меня не останется, ни ребенка».

Аделина Александровна ковыряла вилкой в тарелке оливье, время от времени качала головой и цокала языком, а в конце концов спросила:

— Брачный контракт есть?

— А-ага, — икнула я, тут же приходя в себя и деловито промакивая салфеткой потекшую тушь. Выпрямилась. — Конечно, у меня есть брачный контракт.

Юрист я или не юрист, в конце концов? И по нему никакого совместного имущества у нас с Женей нет, все мной заработанное — мое.

— Ну и что ты тогда ревешь, дуреха? — стукнула кулаком по столу Аделаида Александровна.

Официант в противоположном конце зала подпрыгнул и разбил от испуга стакан, а я снова икнула. И правда, чего это я реву? Вспомнив, я всхлипнула.