Читать книгу - "Сердце Аделаиды - Хлоя Делом"

рецензии. Еще она отвечает за писателей, старается погрузиться в их мир, чтобы затем передать его как можно точнее. Сопровождает на интервью, иногда на мероприятия в книжные магазины или на фестивали. Ходит на литературные вечеринки. Аделаида так привыкла быть голосом других, что зачастую не знает, кто она такая и что думает.

У Аделаиды нет семьи, все ее родственники умерли, и всякий раз ей приходилось отказываться от наследства, чтобы не платить долги. У Аделаиды нет детей – это ее никогда не интересовало. С ребенком она была бы, наверное, не так одинока, зато по уши в проблемах. Аделаида ни о чем не жалеет, для нее это дело принципа. Она всегда сама меняет свою жизнь, она – движущая сила, а не жертва. Она верит в судьбу и в то, что ее оберегает Афродита. Богиня любви никогда ее не подводила, Аделаида уверена, что очень скоро ей кто-нибудь повстречается. Аделаида ошибается. Если бы она разложила карты, то была бы в курсе.

Аделаида засыпает, забывая о возрасте. Она представляет свою вторую половину жизни, будто бы ей немного за тридцать или она студентка. Правда, она упускает из виду, что свободных мужчин осталось уже гораздо меньше, об этом она не подумала. Она также недооценивает серьезность конкуренции. Недавно расставшиеся со своими половинками мужчины обычно предпочитают женщин помоложе. Очень скоро Аделаида пробудится ото сна и столкнется с обжигающей действительностью.

Это история голубого цветка[4], погруженного в кислоту. Аделаида Бертель – такая же женщина, как и любая другая. В сорок шесть лет она слышит, как по ее девичьим мечтам звонит колокол.

Выход в свет[5]

В середине августа Париж превращается в кладбище. Не слышно ни звука, запах расплавленного асфальта напоминает гарь крематория. Аделаиду одолевают досада и скука. Все подруги уехали в отпуск, а ей так хочется пойти куда-нибудь сегодня вечером, но совершенно не с кем. Элиас был закоренелым домоседом, никакой светской жизни, ни вечеринок, ни ужинов. Аделаиде не терпится насладиться свободой. Всю вторую половину дня она провела за чтением в кафе, искренне надеясь там кого-нибудь встретить. Случайностей не бывает, так что нужно брать дело в свои руки. Разумеется, никто не обратил внимания на сидящую на террасе сорокалетнюю даму, пусть и прекрасно одетую. Она выпила четыре диетические кока-колы, выкурила шестнадцать сигарет Lucky Strike, дочитала модный роман, который нашла совершенно бездарным. За последние двадцать четыре часа она общалась лишь с официантом и девушкой, попросившей прикурить.

Сейчас 19:30, Аделаида одна, в то время как весь остальной мир, включая фейсбук, готовится пропустить по бокальчику. Она думает о разъехавшихся по отпускам подругах. Жюдит отправилась в Грецию с мужем и дочкой. Беранжер – к родственникам в Ардеш. Гермелина блуждает по альпийским склонам. Клотильда пишет в резиденции в Риме. Аделаиде хочется нарушить их покой и крикнуть: помогите! Но она лишь отправляет каждой сообщение, как открытку, чтобы чем-то себя занять. Она пишет неправду, стараясь приободриться. Горжусь своим новым домом. В полном восторге от новой жизни. Новая жизнь рулит. Все к лучшему. Она фотографирует крупным планом какую-нибудь деталь, симпатичную мелочь, застывшую улыбку мексиканской мадонны, изгиб лилового тюля, заменяющего ей шторы. В ответ Аделаида вскоре получит множество смайликов с сердечками.

Что делать, когда ты одна, куда пойти в Париже, если ты одинокая женщина, в местный бар, или бар при отеле, или, может, в модный клуб. Все адреса ей известны, она же пиар-менеджер, к тому же очень толковый. Но она прекрасно знает: непринужденно сидеть в баре, облокотившись о стойку, и запросто болтать с незнакомцами – у нее так никогда не получится. Какой-то блок, в детстве она была очень застенчивой, уверенность в себе далась ей с неимоверным трудом. Нырнуть в толпу на танцполе, крутить там бедрами в одиночку, двигаться в унисон с окружающими ее телами – она так не сможет, от одной мысли у нее подкашиваются ноги. Аделаида прикидывает, способна ли она на что-то подобное спьяну или под кайфом, потому что, если бы у нее все-таки получилось, было бы кстати. Она боится, что в итоге проведет вечер за онлайн-игрой в скребл. За бутылкой сансера она представляет себе дальнейшее развитие событий. Вот она заходит в бар, одна, облокачивается на барную стойку, заказывает пиво, улыбается соседям, завязывает разговор. Даже в состоянии наркотического угара это невозможно. К тому же без толку. У мужчин, ошивающихся вечерами у барной стойки, явно не ее профиль. Что ж. Тогда пройти в лобби, устроиться в клубном кресле, заказать коктейль, улыбнуться соседям, но тут другая проблема. Парни из отельных баров в основном из правых. Аделаида беспокоится, что же делать, как не остаться одной, где в Париже найти мужчин, которые могли бы проявить к ней интерес. Аделаида испускает стон и обращается к интернету, где сайты знакомств сулят решение всех проблем.

Аделаида так не хочет, она упрямится. Отказывается превращаться в товар из каталога. Да, она знает, что нужно как-то продать себя на рынке, но она весь год наблюдала за успехами Беранжер в тиндере. Беранжер – охотница. Вот только добыча, как кажется Аделаиде, не дотягивает до ее уровня. Аделаида ошибается. Беранжер берет все, что подвернется. Аделаида – новичок в этом деле и еще очень наивна. Скоро Беранжер ей признается: знаешь, раньше было просто, нам ничего не стоило запросто свести с ума любого, но теперь это в прошлом. Очень скоро земля разверзнется у нее под ногами. Но пока она мечтает. Она придумывает в голове истории, которые помогают ей пережить настоящее. В одной из таких историй она сегодня вечером идет в роскошный клуб и встречает свою половинку. Высокий, худой, его зовут Владимир. Они сразу узнают друг друга, он улыбнется ей, и отныне ее жизнь будет спрягаться исключительно во множественном числе.

Аделаиде скучно и нечего терять, напротив, ей нужно куда-то деть время, это свободное, лишнее время, эти часы, с которыми она не знает, что делать. Она включает свой плейлист, снова Этьен Дао, принимает душ, красится, примеряет несколько нарядов перед зеркалом в полный рост. Вешалки мешают отойти подальше. Она подпрыгивает в трусах, ударяется мизинцем на ноге, проклинает чью-то матерь. Затем останавливается на черном струящемся платье на очень тонких бретельках с глубоким декольте, оно подчеркивает талию и доходит ей до колен. Она душится Poison от Dior, оригинальными духами 1985 года, а не одной из этих сладковатых вариаций для девочек-подростков. Затем выбирает сандалии на невысоком каблуке. Собирает волосы в небрежный пучок, надевает серьги-кольца. Колеблется между клатчем и маленькой сумочкой. Она не знает, куда идет, поэтому выбирает сумочку. Протискивается через прихожую, запирает дверь на ключ и вызывает лифт. На улице воздух мягче. Но каждый вдох оставляет послевкусие пепла. Аделаиде плевать, что наступил конец света. Она идет, будто тонет, реальность больше не имеет значения. Она в своей истории и больше ничего не боится, она – персонаж, героиня своей жизни. Она ловит такси и слышит, как произносит название популярного клуба.

Она выплывает из машины в несколько ошалевшем состоянии. Перед входом очередь. Аделаида закуривает сигарету, чтобы выглядеть увереннее в себе. Все стоят кучками, группами, парочками. Аделаида достает телефон и делает вид, что разговаривает. Ей хочется, чтобы ее тело рассказало этим людям историю, хотя они на нее даже не смотрят. Она кое-кого поджидает, или, наоборот, ее здесь ждут. Аделаида так и говорит вышибале на входе, который ее ни о чем не спрашивал: меня ждут внутри. Это и будет ее легендой. Она спускается по лестнице, ищет кого-то глазами в толпе. Пересекает танцпол, медленно обходит бар. Потом снова достает телефон, пишет сообщения, которые тут же стирает, принимает рассерженный вид, ждет, что к ней подойдут и скажут: раз он не пришел, тем хуже для него, он того не стоит. Аделаида оглядывает мужчин, три четверти из них гораздо моложе нее. Аделаида оглядывает женщин, им лет по тридцать, и они красивее. Она заказывает в баре джин-тоник и не знает, что делать. В этот конкретный момент ей хочется умереть. Она замечает мужчину лет сорока с брюшком и думает, что у нее есть шанс, она симпатичнее него. Она перемещается поближе, чтобы оказаться в его поле зрения. Ничего не происходит, его взгляд проходит сквозь нее. Аделаида с небольшим опережением открывает для себя невидимость пятидесятилетней женщины. В этот конкретный момент она уже чувствует себя мертвой, она, как зомби, заказывает второй джин-тоник, машинально выпивает его и тут же берет третий. Диджей включает New Order, Аделаида идет танцевать под «Blue Monday», чтобы проверить, не превратилась ли