Читать книгу - "Фатальное трио - Юля Белова"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Остряк. Не нужен мне твой секс, я жажду нежности.

Я действительно жажду нежности, она мне сейчас просто необходима. Мне кажется, Яр от меня отдаляется, отдавая работе все силы. Я была бы рада заняться с ним любовью вот хоть прямо сейчас, но ночью, когда мы вернёмся, скорее всего, ужасно устану и буду хотеть спать. Да он сам уснёт вперёд меня, сто раз это проходили.

– Ладно, всё с тобой ясно, – с вызывающей ноткой говорю я. – Я в душ.

– Со мной совсем не всё ещё ясно. Уже скоро ты сможешь убедиться в этом.

Я не отвечаю и иду в ванную комнату, сбрасываю одежду и какое-то время смотрю на своё отражение, размноженное в двух больших зеркалах. Может со мной что-то не так? А может просто прошла острота чувств и постоянное желание секса уступило место дружеской привязанности? Как у пенсионеров. Не знаю. Я захожу за стеклянную перегородку, включаю воду и встаю под тёплые струи. Раздаётся звук открывающейся двери.

– Кто там?

– Сто грамм. Это я.

Я наблюдаю через запотевшее стекло, как Яр снимает одежду. Раздевшись, он заходит за стекло и нежно меня обнимает.

– Эй-ей! Осторожно! Я из-за тебя голову намочу.

Плевать мне на голову. Внутри всё ликует. Сердце подпрыгивает от радости. Он со мной! Со мной! И значит всё остальное в этом мире совсем неважно.

– Шапочку надень.

– Ты чего это вдруг?

Он прижимается ко мне со спины, просовывает свои руки под моими и накрывает ладонями грудь. Соски моментально твердеют, а кружки вокруг них сморщиваются. Нервный озноб пробегает по коже, и я покрываюсь гусиной кожей.

– Передумал ехать? Или хочешь разобраться со мной по-быстрому?

– Тоже нежности захотелось. Ты же меня ей не балуешь.

– Нахал, – плещу я через плечо на него водой. – А кто домой обычно глубокой ночью возвращается? Кто этот трудоголик?

Он не отвечает, и я больше ничего не спрашиваю, потому что по телу быстро расплывается сладкое тепло. Я чувствую жар, исходящий от Яра и то, какой он твёрдый. Он наливает на ладонь немного геля для душа и аромат жасмина и сандала окутывает нас обоих.

Ярослав медленно проводит рукой по моему плечу, снова соскальзывает на грудь и медленно покрывает её, тонкой ароматной пеной. Струи воды разносят по всему телу тепло его прикосновений и радость, что он со мной.

Рука Яра соскальзывает ниже и касается меня одновременно нежно и настойчиво. Каждое прикосновение оставляет на теле невидимое горячее пятно, от которого бегут импульсы, собирающиеся внизу живота. Сладкая тянущая тяжесть…

Я завожу руки за голову и погружаю пальцы в его жёсткие волнистые волосы. Ноги становятся мягкими, мне трудно стоять. Такое чувство, что вместо ног у меня желе.

Яр опускает откидное сиденье на стене душевой и легко давит мне на плечи, наклоняя вперёд. Я подчиняюсь и упираюсь в сиденье руками, а он продолжает меня ласкать. Его пальцы пробегаются по рёбрам, мокро скользят по бёдрам и ягодицам, подбираясь туда, где сейчас горячее всего.

Моё сердце бешено стучит, и я физически ощущаю обжигающую, переполняющую радость. Люби меня, Яр. Ты так мне нужен. Спасибо, что выбрал меня, а не весь этот дурацкий мир с его работой, бизнесом и вечеринками. Не отпускай, держи крепко и никогда меня не отпускай!

Я чуть расставляю ноги, и он принимает моё приглашение. Я дёргаюсь всем телом, когда его пальцы касаются меня там.

В этот момент рядом с душевой кабиной раздаётся телефонный звонок. Яр вздрагивает и напрягается. Это его мобильный. Нет. Не бери. Только не сейчас. Не отвлекайся, вернись ко мне.

– Блин…– растерянно говорит он. – Лис, прости, я на секунду. Не могу не ответить – Роман убьёт.

Серьёзно? Он выскакивает из кабины и хватает свой мобильник:

– Да, Роман Георгиевич. Ага. Из душа меня вытащили.

Он несколько секунд слушает и отвечает:

– Не подождёт это несколько минут, а то я мокрый весь? Ясно, я понял, да. Один момент. Да, у меня в ноутбуке все цифры. Секунду, сейчас продиктую.

Он выбегает из ванной, а я остаюсь стоять, уперевшись в откидной стульчик. Стою, как дура минуты три. Потом выпрямляюсь. Жду. Ярослава нет. Ещё через пару минут возвращаюсь к гигиеническим процедурам. Класс. Зря только голову намочила.

Яр забегает, когда я расчёсываюсь перед зеркалом.

– Ты всё уже?

Нет, что ты, я стою раком и жду своей очереди после того, как ты удовлетворишь Романа Георгиевича и возьмёшься за меня. Молчу, ничего не отвечаю.

– Алис, ну прости меня. Роман достал. Заставил данные ему посылать.

– Ты его собственность, да? Раб или как это называется, сабмиссив что ли? Вообще-то время сейчас уже не рабочее.

– Блин. Ну что мне сделать, чтобы ты не злилась?

А я и не злюсь. С чего бы мне злиться? Утешаю себя тем, что вечеринка, возможно, действительно окажется неплохой и я не слишком там заскучаю.

* * *

И да, вечеринка довольно крутая – музыка, свет прожекторов, море шампанского, куча знаменитостей. Всё это имеется, но я всё же чувствую себя не в своей тарелке.

Мы с Яром подходим к относительно свободному бару в дальней части клуба и заказываем два бокала шампанского. Он в смокинге, как того и требует сегодняшний дресс-код, а на мне чёрное платье чуть выше колен, плечи открыты, а ткань мерцает в свете галогеновых ламп, как бриллиант.

Не успеваем мы сделать по первому глотку, как к нам подходит представительный лысеющий мужчина за сорок. У него одутловатое лицо и цепкий пронизывающий взгляд.

– Ярослав, привет. Хорошо, что ты уже здесь. Вон там, в вип-зоне, видишь Дурова? Он хочет с тобой познакомиться.

– Добрый вечер, Роман Георгиевич, знакомьтесь, это Алиса.

– Здравствуйте, Алиса. Вы меня извините великодушно, – обращается Роман Георгиевич ко мне, – я вашего спутника похищу совсем ненадолго, максимум минут на пятнадцать. Я бы никогда так не поступил, но случай совершенно исключительный и другого шанса уже не предвидится.

Я делаю обречённо-понимающее лицо, мол, что же с вами поделать, буду жертвовать собой ради любимого.

– Прости, Лис, – шепчет мне на ухо Ярик, – я постараюсь как можно скорее вернуться. Возможность действительно неординарная. Этот чувак совершенно недосягаемый, он сейчас проект по крипте начинает. Перспектива там умопомрачительная.