Читать книгу - "Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш"

— Вам помочь?

Это тот сосед, о котором говорила Фиби. На дорогах горят фонари — единственное, что помогает мне полностью увидеть его, стоящего напротив водительской двери.

Я оборачиваюсь, чтобы уверить себя, что мне показалось, что он сказал это кому-то другому, но единственный человек рядом — это я.

— Вы просто одна с тяжелым пакетом, и уже поздно… Меня так просто воспитали, но вы можете отказаться.

Знаете, сейчас такой мир, что после таких слов не особо хочется принять помощь. Вдруг он маньяк, убийца и расчленит меня прямо в своей машине.

— Я приму вашу помощь, — произношу я и только потом осознаю, что сказала.

— Но откуда мне знать, что я буду в безопасности? — решаю добавить я.

Адам поднимает губы в улыбке, как будто мой вопрос его рассмешил, но я на самом деле серьезно.

— Не беспокойтесь. Обещаю довести вас в целости и сохранности.

Он открывает дверь сзади, но я, чтобы показать свою смелость, открываю дверь и сажусь на переднее сиденье.

— Вы тоже тут покупали продукты? — спрашиваю, когда замечаю сзади пакеты.

Адам заводит двигатель и кивает.

— Я всегда здесь покупаю. Единственный нормальный магазин.

Я ухмыляюсь, и Адам спрашивает:

— Где вы живете?

И тут я понимаю, что он не знает, что мы соседи и живем в одном здании.

— 501 Ринг Стрит.

— О, я тоже там. Нам по пути.

Это всего лишь улица, интересно будет увидеть его лицо, когда мы войдем в одно здание, и я открою квартиру напротив.

***

Адам приятно удивляется, когда я сообщаю, что живу в одном здании с ним. Я подхожу к своей двери, и он снова удивляется.

— Ты живешь напротив?

Когда мы успели перейти на ты?

— Все верно.

Он открывает рот, дабы что-то сказать, хмурит брови и в итоге произносит, протягивая руку:

— Я Адам.

— Я знаю.

Кажется, я не перестаю удивлять его. Его брови снова поднимаются, и он ошарашенно смотрит на меня.

— Тут все друг друга знают, так что…, — пытаюсь объяснить я.

— Давно я не общался с людьми и не смотрел вокруг себя, видимо.

Я поднимаю уголки рта, и Адам спрашивает:

— Так значит, ты знала, кто я и где живу?

Я киваю.

— Тут все жильцы милые и приятные, и сразу узнают о новых жильцах.

Воцаряется тишина, я решаюсь развернуться к своей двери. Когда я вставляю ключ, позади меня раздается голос:

— А как зовут тебя?

— Мишель, — улыбаюсь я и теряюсь за дверью.

Резко щурюсь, когда лампочка загорается в моих руках. Аромат лаванды до сих пор веет в комнате, что заставляет меня улыбнуться. Слезаю со стула и собираюсь собрать музыкальные ноты на завтрашний урок.

К сожалению, в моей квартире настолько не безопасно, что я боюсь притащить сюда свою скрипку, и лучшее место для нее — это музыкальный класс в нашей академии. Если бы она сейчас была под рукой, я бы с удовольствием сыграла, так как это единственное, что может меня расслабить по-настоящему.

Не успела я сесть в постель, как увидела Патрика в дверном проеме комнаты в халате после душа. Его крашеные блондинистые волосы спадают на лоб, оставляя на полу капли воды. Хоть его тело и закрыто халатом, я все равно замечаю, как он жестко похудел. Над его правой грудью набит якорь, но от цвета осталось буквально ничего.

— У нас есть что-нибудь поесть? — хриплым голосом спрашивает он.

— Да, я приготовила макароны с грибным соусом. Можешь себе налить, — сразу говорю, раскрывая тетрадь.

— А ты не можешь?

От услышанного, я поднимаю голову от нот, секунду смотрю на стеллаж с книгами и свечками, а затем поворачиваюсь к брату.

— Я и так все делаю. Ты не маленький и разогреть в микроволновке макароны вполне можешь.

Патрик закатывает глаза и уходит. Я злюсь. На самом деле, он и это сделать не сможет, потому что, дотронься до него пальцем, он буквально свалится с ног.

Он всегда был маменькиным сынком. Ему 30, он старше меня, но по факту кто взрослый? Из-за него все беды. Он копия отца, но в воспитании виновата была мама. Слишком его нянчила: даже когда Патрик был в девятом классе, она сама собирала его в школу, начиная с носков и заканчивая формой. Это никак не изменилось. Он даже и защитить меня не мог, когда угрожали парни, чтобы он вернул им долг.

Единственное, что может Патрик — это нанюхаться до потери сознания. У этого придурка была два передоза, но ему все равно.

Я перестала уже волноваться. Слишком много волновалась, думала о других. Поняла, что пора уже думать о себе и спасать себя.

После того, как собрала сумку, я выключаю свет, снова зажигаю свечку. На этот раз с ароматом корицы и апельсина. Я включаю в наушниках мелодию скрипки, как обычно делаю, чтобы заснуть.

2 ГЛАВА

АДАМ

«Я знаю, мам. Я заберу Чарльза на этой неделе, не волнуйся» пишу смс матери и отправляю.

Выпускаю дым от сигареты, прислонившись к стенке тренажерного зала. Какая ирония: тренер курит после очередной тренировки.

На улице никого нет, да и понятно: уже одиннадцать, а я всегда ухожу последним с работы. Желание остаться здесь куда больше, чем в своей квартире.

Эти несколько месяцев были такими депрессивными, темными, ужасными. Умерла Санни, моя бывшая жена, попав в крупную аварию, Чарльз остался без матери и сейчас находится у моих родителей до конца недели, а потом я заберу его к себе.

Санни была хорошей женой и матерью. Мы развелись года три назад, но наши отношения были всегда теплыми. Чарльз остался с ней, но каждую неделю приезжал ко мне, и мы то собирали пазлы, то смотрели по вечерам его любимый мультик «Дорога на Эльдорадо», хотя я не был уверен, что он понимал весь сюжет мультика, а ночью я читал ему одну из сказок, которую он выбирал, и потом Чарльз засыпал крепким сном.

Похороны прошли только две недели назад, там я и встретился с сыном. Ему только шесть, но он умный, он знал, что происходит. Чарльз держал крепко мою руку и не отпускал до тех пор, пока я не сказал, что он может подарить маме цветок. С нами были мои родители и несколько наших с Санни знакомых. Родителей у Санни не было, так что никто не присутствовал с ее стороны. Она