Читать книгу - "Без права на тебя - Ксения Игоревна Руднева"

Я плохо помню палату, соседок, каждую со своей маленькой трагедией, и свое пребывание в больнице. Запомнился лишь один разговор. Я стараюсь как можно больше времени проводить на улице – задыхаюсь в этих крашенных светло-желтой краской стенах, а потому делаю все, чтобы их избегать.

Сижу, откинувшись на спинку скамейки, и безучастно смотрю в небо, для которого все наши трагедии – пыль. На мне надето что-то больничное и бесформенное, но мне все равно. Все, на чем я сейчас сосредоточена – это кислород. Я медленно впускаю его в легкие через нос и выпускаю воздух через рот, собрав губы трубочкой. Психолог говорит, что такое дыхание помогает концентрироваться. Это все, что я запомнила из разговора с ним. Почему-то тут, в районной больнице, уверены, что помощь психолога в моей ситуации просто необходима. А я не нахожу в себе сил, чтобы сопротивляться чему-либо, послушно иду туда, куда укажут, делаю, что говорят. Идеальный пациент. Я – оторванный осенний лист, который летит, подхваченный переменчивым порывом ветра, навстречу стылой зиме.

Неожиданно ко мне подсаживается девушка. Она выглядит тростинкой – такая тоненькая фигура, ее кожа безжизненная и полупрозрачная, от бровей и ресниц остались серые тени, а вместо волос повязан ярко-красный платок на манер банданы. «Turkey» – гласит белая надпись, и я догадываюсь, что эта вещица – отголосок прошлой жизни девушки. Сможет ли она вернуть ее и с уверенностью сказать, что испытание пройдено? Глубокие и мудрые, все понимающие глаза незнакомки и мягкая играющая на губах улыбка определенно не могут принадлежать человеку – они принадлежат ангелу.

– Привет, – весело здоровается девушка, и я чувствую, что не в праве игнорировать ее. Кого угодно, но только не ее.

– Привет, – разлепляю обсохшие губы, хоть и звучу без энтузиазма.

– А ты тут с чем? – ее голос задорный и звонкий, мне кажется, он совсем не соответствует ситуации. Она больше похожа на любопытную школьницу, чем на постоялицу стационара.

– Разбитое сердце считается? – хмыкаю я.

– С таким сюда не кладут, – она продолжает улыбаться. – Я тут прохожу курс химиотерапии, уже третий, но врачи обещают, что скоро пойду на поправку.

– А у меня случился выкидыш, – все-таки признаюсь я и отвожу глаза, почему-то задыхаясь от позора. Никак под влиянием разговоров с мамой. Но девушка, сидящая рядом, настолько открыта и дружелюбна, что не откровенничать с ней не получается.

– Ох, мне так жаль! – она осторожно обнимает меня, и я чувствую тонкие, словно цыплячьи косточки под ее кожей. Стыд тут же накрывает с головой, и я понимаю, что все мои проблемы – просто пшик по сравнению с тем, что выпало на ее долю. Я стараюсь зарядиться от нее мужеством, стойкостью и жизнелюбием, взрастить в себе хоть малую толику этих качеств, а незнакомка тем временем продолжает: – Уверена, ты еще сможешь родить пухлого розовощекого ангелочка, ты ведь молоденькая совсем. Кстати, меня Катя зовут, а тебя как?

– Яна, – с улыбкой отзываюсь я. Этим мудрым и неравнодушным глазам невозможно не улыбаться.

– Вот ты где! – возле нас останавливается молодой человек и смотрит на Катю.

В его удивительно голубых глазах – любовь вперемешку со страданием, радость от встречи и страх, что запрятан глубоко, но все равно заметен окружающим, звенящая нежность и боль, что заставляет голос ломаться. Девушка тянется к нему, и он помогает ей подняться, целует в щеку, надолго прижавшись к ней. На пальце правой руки, которой он обнимает Катю, я замечаю желтый блеск обручального кольца и чувствую себя лишней. Не хочу мешать этой паре, как и становиться свидетелем их встречи. Я встаю со скамейки и тихо бреду в сторону больничного корпуса, шаркая как старуха.

Глава 2

До самой выписки не позволяю себе больше страдать. Меня постоянно клонит в сон, но именно эту слабость я себе разрешаю. Дома бабушка окружает заботой. Постоянно что-то печет, пичкает меня ягодами с огорода, приговаривая, что сейчас моему организму очень нужны витамины. Мне кажется, что ба вздохнула даже с облегчением из-за того, что матерью-одиночкой мне теперь не быть. Миновал позор и трудности жизни с младенцем.

А я не отказалась бы от амнезии. Вот бы стереть память было так же легко, как и сменить город проживания. Проблема в том, что я просто не знаю, что должна чувствовать. Слишком потеряна – моя реальность оказалась мне не по силам, поэтому сознание накладывает вето практически на любые эмоции, оставляя телесную оболочку функционировать.

Я послушно выполняю все, что бабушка от меня хочет, ем творог и пью чай с медом и лимоном, хожу гулять и обязательно чищу зубы. Еще расчесываюсь. Оказывается, людям приходится так часто расчесывать волосы…

Единственное, чего я по-настоящему жду, это наступления вечера. Времени, когда я смогу пойти на лестницу и услышать мужской голос. Его песни – мое обезболивающее, которое не продадут ни в одной аптеке, потому как оно вызывает привыкание почище любых наркотиков. Рецепт на него не выдаст ни один врач, но я умудряюсь получать свою контрабанду.

Слова, что он выбирает, будто написаны про меня. Он поет так искренне, так чисто, что я каждый раз замедляю дыхание, чтобы не выдать своего присутствия, не спугнуть волшебство. Вот и сейчас бархатистый голос берет мою душу за руку и ведет за собой, обостряя все чувства, доводя их до исступления, накаливая до предела. А после утомленная боль отступает, понимая, что тут ей больше нечем поживиться, все выжжено дотла.

Я дожидаюсь, когда голос моего единственного кумира смолкает, хлопает балконная дверь и наступает уставшая тишина. Мне требуется еще несколько минут, чтобы прийти в себя, чтобы катарсис, виртуозно вызванный незнакомцем, улегся. Я смотрю на темный двор и удивляюсь: как так могло произойти, что человек, который, я даже не знаю, как выглядит, в короткий срок стал самым желанным и близким для меня? Не в физическом плане, нет. В духовном.

Я возвращаюсь тихонько в квартиру, старясь не потревожить спящую бабушку, и тоже ложусь. А на следующее утро ба сообщает, что нашла мне работу.

– Не прожить нам, дочка, на одну мою пенсию, – бабуля поставила передо мной тарелку с кашей, положила ложку рядом. – Лекарства твои вон как дорого стоят. Да и не дело это молодой девушке в квартире безвылазно сидеть. А выйдешь на работу, и сама не заметишь, как в себя придешь, все беды на задний план отойдут. Может, и познакомишься с кем, друзей заведешь.

– Хорошо, бабуль, как