Читать книгу - "Помню тебя наизусть - Маргарита Дюжева"

— Скоро приедем…

— Угу.

— Я так волнуюсь.

— Угу.

— Немного осталось.

— Угу.

— Ты знаешь другие слова? — проворчала она, наконец отрываясь от окна, и поворачиваясь ко мне.

— Угу.

— И какие же, например?

— Например «зачем ты развелась с отцом», — монотонно сказал я.

— Макс! Ты опять за старое? — мама раздраженно всплеснула руками, — мы взрослые люди и в состоянии сами разобраться со своей личной жизнью! Не спрашивая благословения от великовозрастного обиженного мальчика!

— У вас же все было хорошо, пока ты не встретила этого хмыря, — внутри было так больно, будто это не отца она предала, а меня.

— Не хмырь, а Слава. Он замечательный, внимательный, надежный. Настоящий мужчина.

— А отец тебе что не мужчина? — вспылил я, — или он перестал им быть после того, как разорился?

Мама посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом и покачала головой.

— Иногда ты становишься слишком на него похож.

— И горжусь этим!

— Зря. Думаешь, он такой идеальный?

— Уверен! — я был готов с пеной у рта отстаивать честь отца. Кто-то же должен, если уж мама променяла его на другого мужчину.

— Тебе еще расти и расти, Макс. Когда-нибудь ты поймешь, что мир не делится на черное и белое, и что далеко не все такое, каким кажется на первый взгляд.

— Я уже вырос. Забыла? Совершеннолетний, — последнее слово произнес по слогам.

— Ух ты, а я и не заметила. Вроде совсем недавно в первый класс тебя вела, — пошутила она, пытаясь замять неприятный разговор. Но не тут-то было. Чем ближе мы подъезжали к станции «новая жизнь», тем сильнее меня крутило:

— Зачем ты меня с собой потащила? Я сам мог решить, с кем мне оставаться! Отправлялась бы одна в свою новую семью, раз старая тебе надоела.

— Вот школу закончишь, в универе отучишься, устроишься на работу — тогда и будешь сам решать, куда тебе идти и где жить.

— Я и сейчас могу найти работу.

— Ммм, молодец, — мама одобряюще кивнула, — какую? Тележки в супермаркете возить? Кирпичи на стройке подавать? Где там еще требуются высококвалифицированные специалисты с одиннадцатью неполными классами за плечами? Не подскажешь?

Она умела быть жесткой и говорить очень неудобные слова.

Я набычился.

— Пока я тебя содержу, будь добр учись. Выучишься — делай, что хочешь, — строго произнесла она, — У тебя сейчас будут все условия. Отличная школа. Замечательный дом.

— Не нужен мне их дом! И деньги нового «папочки» не нужны!

— Поэтому ты вырядился как охламон? — она кивнула на вытянутый полинялый свитер, — бастуешь?

Да, бастую! Меня тошнит от одной мысли, что мать променяла отца на какого-то богатого пижона. Поэтому я нацепил папин старый свитер, нашел свои самые затертые джинсы и стоптанные кроссовки, и выглядел, как форменный бомж. Пусть наслаждаются. Буду как бельмо на глазу. Пятно на их идеальной богатой картинке.

— Ну-ну, бастуй дальше.

В купе повисла неприятная пауза. Я снова злился, мама начала меланхолично листать бесплатный журнал, который раздают в поездах, а за окном уже мелькали первые дома — мы подъезжали к городу.

— Надеюсь, вы с его дочкой подружитесь, — внезапно сказала она.

— Ха-ха-ха, — я скривил брезгливую физиономию, — очень смешно.

— Я серьезно, Макс. Мне Славик показывал ее фотки. Приятная девочка, учится хорошо, рисует…

Мамино ласковое «Славик» гадко царапнуло по нервам, моментально выводя из себя:

— Просто фантастика. Всегда мечтал о такой прекрасной сестренке. Буду водить ее за ручку в школу, поправлять ей бантики, дуть на разбитые коленки.

— Ну-ка не ерничай!

— Да я просто ангел.

— Я тебя знаю, как облупленного! Ты же можешь быть просто невыносимым. Сколько раз меня в школу вызывали из-за тебя? Не помнишь? Я вот со счета сбилась на пятом десятке! Не устраивай и здесь балаган, доучись спокойно полгода. Ты же не тупой!

— Спасибо, мам. За поддержку, — я только усмехнулся.

— Мы едем к ним в дом и скоро станем одной семьей, так что, будь добр, веди себя прилично!

Вообще-то я собирался расстроить их планы и сорвать свадьбу, но это пока секрет.

— Как смогу.

— Максим, — мама крепко сжала мое запястье, — не смей обижать Яну! Ты понял меня?

Я хмыкнул и отвернулся.

Яна-пьяна. Будет путаться под ногами — прихлопну. И никакой «Славик» не поможет.

* * *

Я думал, что хмырь будет встречать нас на перроне с букетом цветов в зубах, но вместо него нас поджидал щуплый молчаливый мужичок.

— Анастасия Сергеевна, добрый день, — он вежливо поприветствовал мою мать, учтиво кивнул мне и забрал наш багаж. Вернее, попытался забрать, потому что я свою сумку не отдал. Мне лакеи не нужны, сам донесу.

Мы прошли через новенькое здание вокзала и спустились на парковку, где нас поджидала темная иномарка. Пока водитель убирал наше барахло в багажник, мы с мамой сели в машину.

— А что же твой Славик не приехал нас встречать? — едко поинтересовался я, не скрывая сарказма. Этот мужик мне нравился все меньше и меньше. — занят чем-то более интересным? Или он такой жирный и неповоротливый, что лишний раз не может поднять зад с дивана? Может новую «жену» нашел?

Даже если мои слова ее и задели, мама не подала виду. Только улыбнулась снисходительно и посмотрела, как на великовозрастного дурачка:

— Не бухти, Макс. Он мне еще вчера написал, что пришлет рабочую машину с водителем, а сам будет ждать дома.

— М-да, джентльмен.

— Он праздничный ужин готовит, — мама улыбнулась, а я растерялся.

— В смысле ужин? — переспросил у нее настороженно, — прям готовит? Сам?

Я изобразил, будто что-то режу невидимым ножом.

— Да. Он вчера на зимнюю рыбалку ездил. Смотри, какую рыбку поймал, — она открыла вайбер и показала мне фотку большой красивой рыбины в мужских руках, — это, между прочим, ерш! Славик сказал, приготовит его так, что пальчики оближешь.

— Это берш, — механически поправил я и отвернулся, чтобы она не заметила моей растерянности.

Состоятельный мужик, готовящий ужин к приезду женщины, да еще и любящий зимнюю рыбалку не вписывался в тот образ морального урода, что я создал у себя в голове.

Сбой программы.

Когда машина остановилась, я невольно прилип к окну, пытаясь рассмотреть все и сразу. Дом у нового «папочки» оказался достойным: два этажа, серая облицовка с белыми вставками, заснеженные верхушки туй. Это все, что мне пока удалось увидеть над высоким кирпичным забором.