Читать книгу - "Опасный искуситель - Сабрина Джеффрис"

Другая девушка посмотрелась бы в зеркало, поправила локоны, выбившиеся из-под чепца, смутилась от того, что потерты ее домашние туфли.

Но Корделия была не такой. Конечно, она была заинтригована и обеспокоена мыслями о том, что же привело в их дом лорда Веверли, но собственная внешность волновала ее мало. Ей, как и ее отцу, хватало поводов для забот. Внутренний голос говорил ей о том, что ее домашнее полушерстяное платье слишком просто, передник и руки у нее в чернилах и не пристало принимать герцога в таком виде, но она не стала к нему прислушиваться.

И все же, увидев в полуоткрытую дверь посетителя, она застыла как вкопанная. Пусть ее не заботила собственная внешность, но его вид ее поразил.

Она смотрела на него сбоку. Он стоял, опершись на ее клавесин, и проглядывал лежавшие на нем ноты. Так вот он какой, лорд Веверли! Силы небесные, она представляла его совсем другим! Она предполагала, что он гораздо старше. Но судя по его стройной подтянутой фигуре и молодому лицу, ему лет тридцать, никак не больше.

Неужто это тот самый предприимчивый лорд Веверли, о котором писала Гонорина? Мужчина, стоявший перед ней, походил скорее на удачливого покорителя женских сердец.

Но, присмотревшись повнимательнее, она переменила мнение. Его нельзя было назвать красавцем. Высокие, резко очерченные скулы, лицо властное и решительное, загорелая кожа, несмотря на моду, не припудрена. В нем было что-то неприступное, какая-то угрюмая сосредоточенность, что никак не подходит великосветскому повесе.

И еще – он был без парика. А ведь парики нынче носят все, даже ее отец. Сама она находила эту моду дурацкой. К чему сбривать волосы и носить на голове какую-то крысиную шкурку?

У лорда Веверли были каштановые волосы, стянутые на затылке в хвост. Корделия залюбовалась тем, как лучи закатного солнца, проникавшие в комнату через единственное окно, играли в его волосах, и в этот момент он обернулся и заметил ее. В глазах его загорелся огонек интереса.

Смущенная тем, что он застал ее подглядывающей из-за двери, она прошла в комнату и протянула ему руку.

– Позвольте представиться, лорд Веверли. Я – мисс Шалстоун.

Он поклонился и поцеловал ей руку.

– Вы здешняя хозяйка?

У него был приятный баритон, хотя, глядя на его стройную фигуру, она было решила, что у него тенор.

– Да, я дочь викария. – Она старалась держаться как можно спокойнее. – Пруденс сказала, что вы желаете видеть моего отца.

Лорд Веверли кивнул. – Поскольку вышли вы, а не он, следует предположить, что он не может меня принять.

– Боюсь… боюсь, что вы правы. – Его проницательность смутила Корделию. – Отец… ему нездоровится сегодня, он никого не принимает. Не могу ли я вам помочь?

– Благодарю, но помочь мне может лишь ваш отец. Уверен, что, невзирая на болезнь, он согласится побеседовать со мной. Я приехал по поручению брата, лорда Ричарда Кента.

«Так, значит, это в самом деле герцог Веверли», – подумала она и решила попробовать перейти к делу.

– Лорд Кент издает музыкальные сочинения… моего отца. Полагаю, по этому поводу вы и приехали.

Лорд Веверли взглянул на нее с некоторым раздражением, как на досадное препятствие.

– Я предпочел бы обсудить цель своего визита с вашим отцом, и, если мне будет предоставлена возможность…

– Отцу нездоровится. Когда он болен, всеми вопросами занимаюсь я. Уверяю вас, я знаю все, что касается его музыки и его дел с вашим братом. – Она постаралась скрыть иронию. – Абсолютно все.

Наступило тягостное молчание, прерванное наконец герцогом.

– Вы тоже сочиняете музыку?

Корделия побледнела. Если бы он только предполагал, как недалек он от истины!

– Ваша светлость, почему вам необходимо увидеться с отцом именно сегодня?

В его золотистых глазах сверкнули искорки раздражения, заметно было, что он сдерживается, но с трудом. Странный цвет его глаз напомнил ей о диком звере, которого она однажды повстречала в лесу. И смотрел он на нее, как дикий зверь, пытаясь распознать ее слабое место.

И тут он отвел глаза и взглянул на клавесин. Указав на него, лорд Веверли спросил:

– Вы играете?

Вопрос застал ее врасплох.

– Да… разумеется.

– Разумеется?

– Это мой клавесин. – Она взмахнула руками, но потом сдержалась и опустила их. Отец всегда учил ее быть сдержаннее в жестах.

– Понятно. А где же инструмент вашего отца? Она с трудом взяла себя в руки.

– Ваша светлость, не хочу показаться невежливой, но мне необходимо вернуться к своим обязанностям. Не будет ли вам угодно сообщить мне, по какому поводу вам надо повидать моего отца?

Герцог в задумчивости потер рукой подбородок.

– Как я понимаю, вы продолжаете настаивать на своем.

– Да, продолжаю.

Он вздохнул.

– Ну что ж, если вам так угодно… Как вы догадались, приехал я сюда из-за сочинений вашего отца. Уверен, что вы знаете, как восторгается мой брат его музыкой.

Корделия озадаченно посмотрела на герцога. Неужели он приехал сюда лишь для того, чтобы выразить свое восхищение?

– Да, лорд Кент писал об этом в своих письмах.

– Писал? – Лорд Веверли пристально посмотрел на нее. – Так вот, похоже, ваш отец приобрел еще одного поклонника, имя которого вы, возможно, слышали. – И, сделав эффектную паузу, продолжил: – Это Георг Фридрих Гендель.

Корделии вдруг показалось, что все звуки вокруг стихли. Сердце ее бешено заколотилось, но она никак не могла поверить услышанному. Георг Фридрих Гендель – один из величайших современных композиторов! Прошлогодняя премьера его оратории «Мессия», прошедшая в Дублине, обсуждалась по всей стране – и в столице, и в провинции. Гонорина считала, что эта музыка сравнима лишь с пением ангелов.

Сам Гендель восхищается ее музыкой! Да разве такое возможно?

– Судя по вашему виду, о Генделе вы слышали, – прервал ее размышления лорд Веверли.

Она только кивнула. Слышала о Генделе! Да кто же не слышал?

– Ричард пытался всеми силами получить разрешение на публикацию его произведений. Но, возможно, вы знаете, что Гендель верен своему издателю, Джону Уолшу, так что он отвергал предложения Ричарда. До недавнего времени.

– До недавнего времени? – А она-то тут при чем?

– Гендель купил несколько хоралов, которые по просьбе вашего отца Ричард издавал анонимно. И сказал моему брату, что отдаст ему право на публикацию его оратории, если Ричард представит его своему «лучшему сочинителю», автору этих хоралов.