Читать книгу - "Возвращенное счастье - Кей Торп"

– Надеюсь, ты приготовил на двоих? – с беспечным видом спросила Шэннон, входя в кухню, оформленную в деревенском стиле, в бело-желтых тонах, с уютной сосновой мебелью. – Если уж я на ногах ни свет ни заря, то надо поесть.

– Конечно, – заверил ее Кайл. – Одно яйцо или два?

– Одного будет предостаточно. Спасибо.

Шэннон села за маленький стол в центре кухни и наблюдала, как он ловко разбивал яйца одной рукой о край сковороды. Попробуй она так, яйца оказались бы где угодно, только не на сковороде.

– Как поживает Пола? – беззаботно поинтересовалась она.

– Не имею ни малейшего представления, – ответил Кайл, перевернув яйца и не повредив при этом желтки; именно такая яичница нравилась ей.

Сердце предательски дрогнуло, но Шэннон удалось овладеть собой.

– Кто же кого бросил? – безразлично спросила она.

– По обоюдному согласию. – Он переложил яйца в стоявшие наготове тарелки, где дожидались бекон и томаты, затем выключил газ и поставил обе тарелки на стол, накрытый заблаговременно. – Поспеши, пока горячее. Я сварил кофе.

– Мастер на все руки, – съязвила Шэннон, когда Кайл сел напротив. – Электрик, повар, блестящий писатель! Чего ты не умеешь?

– Я не столь ловок в общении, – ответил он. – Кажется, я не способен удержать женщину.

– Вероятно, ты не хочешь привязанности. Ты женился на мне только потому, что я, не в пример моим предшественницам, не легла бы с тобой без оформления брака! Но новая игрушка быстро надоела! – резко бросила она.

В его серых глазах не отразилось никаких особых чувств.

– Мы бы жили вместе намного дольше, если бы ты не выбросила белый флаг.

– Белый флаг, как ты образно выразился, я выбросила, чтобы не делить тебя с другой женщиной! Или мне следовало сказать: с другими женщинами? – Шэннон вскипела, ее глаза метали зеленые молнии, а ногти впились в ладони, когда она пыталась сдержать охватившее ее желание влепить ему пощечину. – А чего ты ожидал? Что тебя за это по головке погладят?

В какой-то момент в глазах Кайла блеснул ответный огонь и под утренней щетиной заиграли желваки, но затем его лицо снова расслабилось.

– Сколько воды с тех пор утекло, а?

– Ты прав, – смирилась она, беря нож и вилку. – Не стоит ворошить старое.

Есть сразу расхотелось, теперь ей приходилось заталкивать в себя пищу. Кайл же ел с аппетитом, вероятно слегка задетый этой короткой перебранкой. Чурбан! Бесчувственное животное! Самец!.. Он и женился на ней из-за секса, а не по любви! Он не распознал бы любовь, даже если бы столкнулся с ней лицом к лицу!

Только когда они приступили к кофе, Шэннон успокоилась и возобновила разговор.

– Как ты узнал, где я нахожусь? – спросила она.

– Я позвонил твоей матери, – ответил Кайл. – Она снабдила меня полной информацией.

Вероятно, в надежде на примирение, размышляла Шэннон. Ее мать всегда была высокого мнения о Кайле, она даже отказывалась встать на чью-либо сторону после их разрыва.

– Ты мог бы позвонить, – заметила Шэннон.

– Это не телефонный разговор.

Она спросила бесцветным голосом:

– Ты хотел обсудить развод?

Прежде чем ответить, Кайл некоторое время молча изучал ее.

– Почему ты думаешь, что я хочу развода?

В его голосе трудно было уловить какие-либо эмоции.

Шэннон слегка передернула плечами, изображая безразличие.

– Не могу придумать никакой иной причины, которая заставила бы тебя разыскивать меня здесь.

– Кстати, почему ты вообще здесь? – поинтересовался он. – Сейчас ты не работаешь над книгой, вряд ли тебе нужны тишина и покой...

– Откуда ты знаешь, что я не пишу? – увильнула она от ответа, не желая раскрывать причин, почему ей необходимо уединиться на какое-то время.

– Я говорил с твоим издателем. Она сказала мне, что ты решила сделать паузу.

– Так и есть. Зимняя передышка. А лучше места, чем коттедж, и не придумать для небольшого отдыха.

– Летом – да, а зимой лучше квартира.

– Квартирка, – поправила Шэннон. – Она вовсе не такая шикарная, как твоя. Ты еще не продал ее?

Кайл нахмурился.

– Нет еще. Так же, как и дом. Но тебе это должно быть известно. Без твоего согласия я их не могу продать, даже если бы и захотел.

– Ты имеешь право делать со своим домом все, что захочешь, – отрезала Шэннон. – Он куплен на твои деньги. Я ничего не желаю от тебя, Кайл.

Он в досаде закусил губу.

– Если ты пытаешься меня спровоцировать, то выбрала верный способ.

Она театрально выпучила на него глаза.

– Боже упаси!

– Перестань паясничать, – резко сказал Кайл. – Или ты хочешь вынудить меня поступить как один из твоих героев?

– Ты ведь не читаешь мои книги, – язвительно заметила Шэннон.

Его рот растянулся в насмешливой улыбке.

– Я прочитал достаточно, чтобы иметь представление. Одно могу сказать точно: они написаны не о тряпках. Если бы тебе действительно нравились бесхарактерные мужчины, ты никогда не влюбилась бы в меня.

Это верно, признала Шэннон. Из всех встреченных ею в жизни мужчин он больше всех походил на героев, о которых она писала. Правда, в книгах она могла командовать своими персонажами, а Кайл сам себе хозяин.

– Есть такая вещь, как сдержанность, – заметила Шэннон, возвращаясь к прежней теме. – И верность. Ты, вероятно, хотел пользоваться всеми преимуществами брака, ничуть не умерив свой холостяцкий пыл.

Кайл сидел теперь развалясь в кресле, вытянув ноги и удобно положив руки за голову, чертовски привлекательный, несмотря на покрывавшую его щеки щетину, и разглядывал ее без тени смущения или вины.

– Мы уже столько говорили об этом. Давай прекратим, а то поссоримся...

Шэннон уставилась на него, широко открыв глаза.

– Если ты думаешь, что я согласилась бы...

– Ты не выслушала меня. – Он выглядел по-прежнему расслабленным. – Есть серьезные причины для того, чтобы нам снова быть вместе.

– Назови хоть одну! – потребовала она, тщетно борясь с одолевавшими ее чувствами.

– Мне кажется, это очевидно. Я все еще хочу тебя, Шэннон. И никогда не переставал желать тебя.

– Но я тебя не хочу!

Она соврала. Кровь горячими потоками устремилась по телу, бешеные удары сердца отдавались в ушах, внутреннее напряжение свидетельствовало о внезапном и совершенно неуправляемом возбуждении. Чтобы не потерять над собой контроль, она вскочила, крепко ухватившись за крышку стола.