Читать книгу - "Река надежды - Соня Мармен"

– Мне очень жаль вас расстраивать, но я должен знать. Забудьте о моей неделикатности и просто ответьте на вопрос!

– Забыть о вашей неделикатности? Святые вседержители! Сегодня, в день нашей свадьбы, вы приходите, когда я еще не одета, чтобы поговорить об Александере! Но ведь он умер, Жак! Он не вернется! Прекратите этот дурацкий фарс!

Она готова была заплакать.

– Его уже считали мертвым, и он вернулся. Почему бы истории не повториться еще раз?

Она издала возглас удивления и прикрыла рот ладошкой.

– Жак Гийо!

– Ответьте мне, Изабель!

Он схватил ее за плечи и заглянул в мокрые от слез глаза. То, что он там увидел, хотя и был к этому готов, поразило его, словно удар молнии. Он разжал пальцы, и его руки соскользнули по ее рукам вниз.

– Вы до сих пор его любите! До сих пор…

– Жак, я никогда не скрывала от вас, что…

Он кивнул.

– Это правда.

Отдернув от нее руки, он отступил. Вид у него был печальный. Видя его отчаяние, Изабель попыталась объяснить, смягчить удар.

– Чувство, которое я испытываю к вам, Жак, – это больше чем дружба! Сегодня я могу даже сказать вам, что я люблю вас!

– Но вы не любите меня так, как я люблю вас.

– Прошу, не портите нам обоим этот день! Солнце светит, дети радуются…

Жак издал саркастический смешок и покачал головой. Не портить этот день? Да, солнце действительно светит, но не для него.

– Вы правы, Изабель! Я веду себя глупо. Простите!

Он взял шляпу, которую бросил на кресло, войдя в комнату, и очень нежно поцеловал Изабель руку. Она улыбнулась ему так ласково, как только могла. Он надел головной убор и поклонился.

– Изабель, вы – муза моих ночей, вы начертали в моем сердце прекраснейшую из историй любви! Вы – вдохновение моих дней, к которому стремятся все мои помыслы! Но муза, как и благодать, капризна и неуловима для тех, кто не понимает ее сущности. Я не ваш поэт, Изабель! Да, вы открыли мне свое сердце, и я прочел в нем нечто прекрасное, мечту любого мужчины… Но слова, которые в нем запечатлены… написала другая рука, не моя!

Он умолк, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом повернулся и вышел, оставив Изабель в замешательстве.

– Что это с ним сегодня?

В поисках утраченного душевного равновесия она вернулась к окну. В воздухе пахло пряностями, совсем как в детстве. Она проводила шхуну взглядом. Из порта вышли две рыбачьи лодки. Габриель увидел мать, улыбнулся и помахал ей. Потом отвернулся и стал смотреть в другую сторону. Наверное, заприметил какую-то зверушку… Но уже в следующую секунду мальчик убежал. И что еще более странно, Луи и остальные оставили работу и последовали за ним.

Изабель села в кресло, увидела шоколад, к которому так и не прикоснулась, и взяла чашку. Цветки фиалки напоминали утонувших в грязи бабочек. У нее пропал аппетит. Но соблазн попробовать был непреодолим: она макнула пальчик в напиток и облизнула его. Слишком сладко! Мысли вернулись к Жаку, к его странному поведению. Почему он пришел накануне венчания и заговорил об Александере? Может, боится, что призрак шотландца возникнет из темноты в брачную ночь? Она находила его поведение неуместным, ребяческим.

Хлопнула входная дверь, загудели голоса. Потом кто-то вскрикнул и послышался звон фарфора. Изабель замерла.

– Только бы не мой английский сервиз!

В доме снова стало тихо. Подозрительно тихо… Прошло несколько секунд, и суета в кухне подтвердила ее подозрения. Она вздохнула.

– Лучше бы он разбился в любой другой день, только не сегодня!

Предполагалось, что ворчестерский сервиз будет красоваться сегодня на свадебном столе. Вернее, то, что от него осталось после возвращения из Ред-Ривер-Хилла. Она почувствовала, как к горлу снова подступают рыдания. Какого дьявола Жак заговорил с ней сегодня об Александере?

– Иза!

Вот сейчас ей скажут, что от ворчестерского сервиза остались одни осколки. Ну разве можно быть спокойной в таких условиях? Поддавшись раздражению, она вскочила и повернулась на каблуках. Живот Мадлен занимал собой едва ли не весь дверной проем.

– Ну? Сколько тарелок разбилось?

– Каких тарелок?

– Я слышала, как в кухне что-то разбилось. Это был мой ворчестерский сервиз, я знаю!

Кто-то стоял за спиной у кузины, в тени. Мадлен, покусывая губы, отошла в сторону.

– Полагаю, вы пришли, чтобы извиниться, Жак! Вы испортили мне настроение и теперь…

Изабель умолкла и прищурилась, чтобы рассмотреть вошедшего в комнату мужчину. Гневно бурлящая кровь вмиг застыла у нее в жилах, сердце перестало биться. Онемев от изумления, она издала слабый возглас, похожий на стон.

Луч света скользнул по серебристой пряди, упавшей на лицо, с которого на нее смотрели такие родные ярко-голубые глаза. Мужчина буквально пожирал ее взглядом. Она открыла было рот, но не смогла вымолвить и звука. Мужчина попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Грудь Изабель стеснилась, так что у нее перехватило дыхание. Такого волнения ей еще не приходилось переживать в жизни. Она покачнулась и вцепилась в спинку кресла.

– Силы небесные!

Пол ускользал из-под ног, комната закружилась.

– Иза!

Александер и Мадлен подбежали к Изабель, которая готова была вот-вот упасть. Заключив в объятия обмякшее тело, шотландец прижал его к себе, зарылся лицом в золотистые кудряшки и с наслаждением вдохнул их запах.

– Mo chridh’ àghmhor…

Вокруг толпились люди, слышались возгласы и топот. Одни говорили громко, другие – шептались. Но Александер не слушал. Все его внимание сосредоточилось на Изабель, которая медленно приходила в себя.

Она вцепилась в его одежду, все еще не решаясь открыть глаза. Может, нервозность сыграла с ней злую шутку и все это ей привиделось? Но ведь руки, так бережно ее обнимающие, – они настоящие! И сердце, которое она ощущает под своими ладонями, – живое! И этот голос, эти слова… В конце концов она медленно открыла глаза. Александер похудел, его волосы стали совсем седыми.

– Александер? Но как… Как это возможно? Это правда ты?

– Tuch! Tuch! Потом, a ghràidh, потом…

– Ты… Ой!

Накатила вторая волна слабости. Но мужские руки, пусть и дрожащие, поделились с ней своей силой и энергией. Она слышала, как рядом суетятся, шепчутся люди. Кто-то приложил к ее лбу влажное полотенце. Потом заговорила Мадлен. Она протягивала кузине стакан. Запах крепкого алкоголя моментально привел Изабель в чувство. Напиток ожег горло, и она закашлялась.

Александер подхватил ее на руки, положил на канапе и присел рядом. Габриель заплакал, потому что его не пускали в гостиную. Дверь закрылась, и суета, которая поднялась в доме после появления неожиданного визитера, постепенно стихла.