Читать книгу - "Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт"

произнес он, — ты не только мой сын и наследник. Я твой главнокомандующий.

— Ты по жизни мой главнокомандующий, — произнес Тимоти, — с отцом я давно уже не говорил. Может, сегодня ради исключения пригласим его?

Оливия и Тимоти не были похожи ничем… кроме этих самых глаз. И сейчас на него словно снова смотрела она, у него даже разрез глаз был ее! Что смягчало черты его сына, унаследованную от него волевую резкость. Стефан поймал себя на мысли, что в крови снова просыпается огонь и усилием воли заставил его уняться.

— Хорошо, — произнес он, — но даже как отец, я повторю свой вопрос: зачем это тебе?

— Хорошо, — тон в тон ему отозвался Тимоти, — я тебе скажу. Мне нужно его найти. Я его ненавижу. Я хочу стать тем, кто его арестует и приведет к тебе. Не забывай, я смогу его почувствовать лучше, чем кто бы то ни было. Пока солдаты будут слепо рыскать по окрестностям, я его почувствую, и ты прекрасно это знаешь.

Да. Он мог его почувствовать. Точно так же, как Стефан почувствовал в Оливии магию другого дракона, но не его запах. В том саду все перебивал аромат этой диковинной яблони, но запах измены не держится долго. В отличие от ее горького послевкусия.

Он сам не заметил, как сжал руку в кулак.

— Я дам тебе время до конца лета. Этот звереныш отлично умеет прятаться и заметать следы, как и его отец. Если по истечении этого срока ты его не найдешь…

— Я найду его гораздо быстрее. — Тимоти резко отодвинул кресло и поднялся. — Спасибо, отец.

Он склонил голову и вышел, оставив Стефана наедине со своими мыслями, а их было много.

«А ты зачем снова летал к матери?»

Зачем — хороший вопрос. Донос от некоего Теренса О’Грэйва о том, что бывшая королева целительствует без лицензии и подвергает жизнь невинных горожан угрозе ему принесли как Верховному целителю Рована. Стефан учился на него, готовился спасать жизни, пока его старший брат готовился править Рованом. Но заговор положил конец всему. Он был чуть младше Тимоти, когда погибли его отец и брат. Мать умерла, когда Стефан был совсем маленьким, заговор устроили ее родственники. Ему повезло выжить, потому что по иронии судьбы он гостил у фаворитки отца, которую тот наградил своей искрой. И сыном. Кристофом.

Жениться второй раз отец не стал, но бастарда все-таки заделал, чем в свое время всколыхнул всю рованскую общественность. Это шло вразрез со всеми устоями и традициями, не королева, но Искра, к тому же, родившая ребенка. Королевская кровь, хоть и не признанная отцом, досталась Вальдену со всеми привилегиями, и он вполне успешно этим пользовался все это время.

Пока окончательно не перешел черту.

«Мой сын не должен отвечать за мои действия. Он просто ребенок. Обещай…»

Он мог разыгрывать свой спектакль передо всеми, включая Натаниэля Эрхольда и его иномирянку, которая аж позеленела после таких слов, но Кристоф просто нашел способ ударить его напоследок. Единственный, который у него остался, но этого не понял никто. Кроме Тимоти.

И за это он ненавидел Вальдена вдвойне. Его и его ублюдка, за то, что они дотянулись до его сына. А позволила им это сделать Оливия. При мысли о бывшей жене внутри снова полыхнула ярость.

«А ты зачем снова летал к матери?»

Незачем. Пришло время оставить прошлое в прошлом.

2.5

Ольга

С вареньем я не прогадала.

Хотя изначально пришлось сделать пробную партию, чтобы убедиться в том, что магия из яблок никуда не уходит при длительной термообработке. Не уходила, еще и более концентрированная получалась! Я, конечно, понимала, что мы пропустили время цветения: если это дерево было настолько волшебным, то вытяжка из цветочков могла бы стать отличным зельем — вроде тех, что таскал с собой Теренс. Но зелье все-таки серьезный препарат, это уже целительство, а у меня для врачебной практики отсутствует лицензия… В общем, вряд ли я смогла бы его продавать так же спокойно, как яблочное варенье.

У меня даже было место сбыта: Леон согласился выставить баночки в своей бакалейной лавке. Я предложила сделать дегустационный столик, за которым мы вместе с Марни давали бы попробовать варенье всем желающим. Цену я запросила приличную, поэтому прекрасно понимала: без продвижения мое варенье залежится на полках. Нужна реклама, просто необходимо показать товар лицом. Показать и рассказать о его эффективности. Спасибо всем кому только можно, я родилась в современном мире, где о продвижении знают даже дети! Мне не пришлось ничего придумывать, я взяла известный инструмент и использовала его.

Во-первых, в лучших традициях сетевого маркетинга я стала лучшей рекламой своего продукта. С тех пор, как меня последний раз видели в городе, я помолодела и похорошела, поэтому покупатели лавки меня даже с трудом узнавали. А когда узнавали… Тут вышла неприятность, потому что мою предшественницу не сказать чтобы любили. Дело было в том, что когда Оливия получила поместье после развода, оно выглядело несколько иначе, чем сейчас. Было небольшим, но цветущим, и в нем работало гораздо больше слуг, чем сейчас. После того, как Оливия растратила все деньги на магию, платить ей стало нечем, и все, естественно, уволились, но остались жить в городе. Поэтому репутация у нее, а теперь у меня, была как у скупой, бедной и безумной женщины. Теренс же только добавил еще дегтя в эту бочку с отходами чьей-то жизнедеятельности. Но я собиралась все исправить!

Когда в лавку вошли две женщины среднего возраста, я шагнула к ним:

— Доброе утро, дамы! Попробуете волшебное варенье?

Они осмотрели меня с ног до головы и поджали губы.

— Спасибо, мы здесь не ради варенья, госпожа Оливия, — ответила одна из них.

— Но вы уже здесь, и волшебное лакомство можно попробовать совершенно бесплатно.

На слове «бесплатно» ее подруга заинтересовано покосилась в сторону стойки, но нелюбительница варенья ее одернула.

— Вы очень изменились, — сообщила мне следующая покупательница, забежавшая за каким-то крупами.

— Это все волшебное варенье, — не растерялась я. — Ем его каждый день и молодею.

— А сколько стоит?

Я ответила, но цена ее разозлила.

— Мошенница! — обвинила она меня. — Сначала пытается в целителя играть, а теперь втридорога яблоки обычные продает!

— После такого я ей вообще ничего не продам! — выпалила я, когда