Читать книгу - "Фантазия Огнекамня - Элла Саммерс"

— Если ты убила монстров, — спросил меня мистер Огонь, — тогда где их тела?

— Нет никаких тел. Волки растворились дымом, как только мои мечи коснулись их.

Он фыркнул.

— Как удобно.

— Нет, — возразила я, — это не удобство. Это компетентность. Моя компетентность.

Мистер Огонь выдержал мой взгляд, и его губы скривились в усмешке, когда он приказал своим людям:

— Наденьте на неё наручники.

— Вы не имеете права…

— Ты вторглась на чужую территорию.

— Нет, как я уже говорила, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. — Я не вторгалась на чужую территорию. Я занималась истреблением. На самом деле, я просто оказала вам огромную услугу. Мутировавшие магические волки — это не шутка.

Он продолжал ухмыляться, пока ледяной охранник надевал наручники на мои запястья.

— Да, не забудь упомянуть, какую огромную услугу ты оказала Дому Дракона, когда мы поведём тебя на встречу с мистером Драконом.

— Мистер Дракон? Он здесь? — паника сковала мою грудь. — Подождите, который мистер Дракон?

— Подожди и увидишь, — прошипел он мне на ухо, прежде чем отстраниться. — Уведите её!

Глава 4

Драконы, Всюду Драконы

Обратной стороной моих кожаных браслетов, умножающих силу, было то, что они сжигали мои запасы энергии как не в себя, а это означало, что к тому времени, когда охранники завели меня в здание, я страдала от головной боли, вызванной низким уровнем сахара в крови, и урчания в животе.

Я была голодна, хотела пить, устала и раздражена одновременно, и моё состояние только ухудшилось, когда мы проходили мимо сэндвич-бара. Сладкий и успокаивающий аромат свежеиспечённого хлеба, смешивающийся и сливающийся с жареными помидорами и острым сыром, дразнил мои вкусовые рецепторы, и у меня потекли слюнки. Чрезмерно потекли.

Охранники привели меня к своему начальнику, который, по счастливому стечению обстоятельств, оказался единственным Драконом, которого я могла выносить. Его звали Оливер Дракон, и его мать была сестрой моего отца. Лария Феникс вышла замуж за представителя Дома Дракона ещё в те времена, когда Дома Авалона хотя бы пытались быть цивилизованными и благородными.

— Арина, — сказал Оливер, кивая. — Как ты?

— В наручниках, — я показала своему большому светловолосому кузену свои руки.

— Да, я вижу это, — он отпустил охранников движением запястья. Даже не взглянул на них.

Однако они быстро убрались с его пути. Оливер был их боссом, капитаном стражи Дома Дракона, поэтому люди, как правило, боялись его. Я, конечно, не боялась. Может, у него и было телосложение варвара-берсерка, но в душе мой кузен был большим добряком. И в частности он всегда питал слабость ко мне.

Как только люди Оливера оставили нас одних в уютном кабинете, выражение его лица просветлело.

— Итак, ты пробыла в Авалоне не более месяца и уже попала в плен к вражеским солдатам, — усмехнулся он, освобождая меня от наручников.

Я потёрла свои ноющие запястья.

— Да, ну, ты же знаешь, как это бывает, враг, — я ухмыльнулась ему.

— Тебе повезло, что когда они тебя привезли, здесь был я, а не…

Я подняла руку.

— Не смей даже произносить его имя.

— Как пожелаешь, — рассмеялся Оливер, присаживаясь.

Размеры его стола практически равнялись размерам всей комнаты. Вот с чем сталкивался Дом Драконов из-за создания круглых башен. Конечно, снаружи они выглядели красиво, но когда дело доходило до практичной расстановки мебели, круглые помещения оказывались полным провалом. Стены башни прекрасно демонстрировали коллекцию оружия Оливера.

— Так что привело тебя сюда, Арина?

— Запах, — сухо сообщила я.

Он фыркнул.

— Ты вломилась на свалку магических отходов. Если это твой грандиозный план по возвращению, возможно, ты захочешь его пересмотреть.

— Дело не в том, что…

Слова застряли у меня в горле, когда дверь в кабинет Оливера открылась, и вошёл он. Я не видела его десять лет, с тех пор, как… нет, я не хотела думать об этом.

— Оливер, — сказал Доминик Дракон. Он не смотрел на меня, как будто меня вообще не существовало. Это ранило сильнее, чем всё, что он мог бы мне сказать. — Охранники сообщили мне, что на территории были беспорядки. Пожалуйста, проводи мисс Кицунэ на посадочную площадку, где её ждёт вертолёт.

— Конечно, — Оливер поднялся со своего места и, обернувшись, незаметно подмигнул мне.

Я проигнорировала дразнящий жест моего кузена, вместо этого сосредоточившись на спутнице Доминика. После недели выслеживания представителей правящих Домов в поисках благосклонности я была довольно хорошо знакома с их членами. Молодой женщиной, стоявшей рядом с Домиником, была Найла Кицунэ, дочь Энцо Кицунэ, главы Дома Кицунэ.

Найла была красивой, уравновешенной и хорошо одетой — именно такой, какой наше общество ожидало видеть леди из благородного Магического Дома. Её волосы были длинными, чёрными и гладкими. Её кожа была безупречной. На ней было тёмно-синее платье, плотно облегавшее её стройные формы, что резко контрастировало с моим потрёпанным видом и общим ароматом отбросов. Она сморщила нос, словно принюхиваясь. От самой Найлы пахло цветущей вишней.

— Сюда, пожалуйста, мисс Кицунэ, — сказал Оливер, протягивая покрытую броней руку к двери.

Они ушли вместе, оставив меня наедине с Драконом. С неправильным Драконом. На протяжении долгого времени — так много лет назад — он был правильным во всех отношениях Драконом, но тот корабль уплыл. На самом деле, его Дом швырнул зажигательную бомбу в тот корабль, а затем бросил то, что от него осталось, на дно океана.

И теперь мы оказались здесь, одни, в ловушке неловкого, бесконечного молчания. Я заставила себя посмотреть на него, по-настоящему посмотреть на него. И это причиняло боль. О, как это было больно!

Доминик был высок и красив, с тёмными волосами, золотистыми глазами и сильными, благородными чертами. Его лицо было серьёзным, бескомпромиссным, но честным. Многие другие представители элитных Домов любили устраивать шоу, важничать, потому что их заботил имидж, который они создавали, поэтому они пытались точно контролировать то, как люди воспринимали их. Доминик был не таким. Он никогда не притворялся кем-то другим, кроме того, кем он был на самом деле. Поэтому, когда он казался высокомерным, он не пытался поставить себя выше других; он просто был уверен в своей правоте. Его манеры и поведение просто отражали то, кем он был, к лучшему это или к худшему.

И всё лучшее, что есть в Доминике, было очень хорошим.

Прошли годы с тех пор, как я видела его в последний раз, но сейчас, стоя тут в элегантном тёмно-синем костюме, он выглядел таким же красивым, как и всегда — нет, даже ещё красивее. Он был подобен прекрасному вину, которое с возрастом становится только лучше.