Читать книгу - "Лицо с обложки - Юлия Белкина"

грешник пялится «кипящие серные глубины, куда, несомненно, сам скоро попадет, корчится от ужаса, но глаз отвести не может…

Да, в этот период женщины Павла не интересовали. Но лисье чутье прирожденного бизнесмена подсказало: свои «товар» надо знать досконально, только тогда его можно продавать по максимальной цене.

Джин получился в результате неудачного эксперимента лейденского медика по изобретению можжевеловой настойки от бессонницы. Человек уснул у камина, прожег фрак, отрезал обгоревшие фалды и изобрел короткий сюртук… Даже из недостатков «товара» можно сделать достоинство. Капризы, истерики, гормональные всплески, мигрени… Лицемерие, хитрость, властолюбие, лживость, склочность, болтливость… Все эти жуткие женские пороки, если найти им верное применение, окажутся пятьюдесятью восемью гранями стандартного антверпенского бриллианта.

Как торговец, специализирующийся на «товаре» определенного типа, Казанецкий испытывал мощный прессинг со стороны азиатских конкурентов. Мало того что потенциальные клиенты улетали из-под носа в Таиланд, Сингапур, Бирму, на Филиппины — мировые оазисы секс-туризма, — так и Европу наполнили узкоглазые луполикие «мадам баттерфляй». И они пользовались колоссальным спросом. Почему? Тайна, которую следовало разгадать, дабы не прогореть.

Павел жил в Бангкоке, Куала-Лумпуре, летал в Рангун. Присматривался, пытался понять… Что ищут здесь немцы, бельгийцы, австрияки, французы, англичане, шведы? Зачем они слетаются сюда голодными стаями, без жен и любовниц, проводят здесь по полгода, посылают потом деньги своим «баттерфляй» — это жадные-то европейцы? И снова приезжают в следующий отпуск, и привозят друзей… Многие заводят здесь вторую семью, детей. Многие со временем увозят своих «баттерфляй» в Европу.

Чего они ищут в этих тощих, узкобедрых, плоскогрудых азиатках с блестящими волосами цвета лошадиного хвоста? В сравнении с европейскими шлюхами эти плохо одеты — шорты, футболка, шлепанцы, у них мало развлечений. они плохо говорят по-английски. Что привлекает в них европейцев? Чего они ищут и что находят?

Ответ Павла ошеломил. Он и раньше знал, что некоторые малахольные типы оплачивают проститутке рабочее время, чтобы просто поговорить с ней по душам, но считал это профессиональной байкой, ходячим анекдотом. Лично с такими людьми он нс сталкивался. Оказывается, зря — недоглядел, упустил свое счастье.

В Бангкок и Манилу пресыщенных европейцев влечет голод по общению. Они нанимают девушек не на час и не на ночь, а на неделю, на месяц, на весь сезон. Девушка не только выполняет свои прямые обязанности, она еще в гид, и переводчик, и экскурсовод. С ней приятно поехать на осмотр достопримечательностей, а если надоест ресторан, она собственноручно приготовит восхитительный ужин, только дай денег на продукты. Она будет вам и женой, и медсестрой, и психоаналитиком, и родной матерью. Выслушает, утешит, утрет сопли, помассирует обгорелую спину. Вот оно — скромное обаяние азиатки. И — эврика! — вот он, ответ на вопрос об извечной загадке русской души! Вот почему «крэйзи герлз» из бывшей) Советского Союза пользовались устойчивым спросом? Европейский типаж плюс азиатские добродетели. Эдакая женщина-подруга. Теплые, понимающие, как у собаки, глаза. Терпеливая, нетребовательная, умная, добрая. Согласная на все. покорная, но и с темпераментом…

Нет, Казанецкий ни разу не пожалел. что построил свой бизнес па «матрешках» — так он их называл.

Никаких личных симпатий или предубеждений. Себя Павел славянином не считал, причисляя собственную персону к гражданам мира. Кроме германского и польского он имел бразильское гражданство — на выбор повлиял симпатичный либерализм бразильского законодательства, отказывающего в выдаче преступников большинству цивилизованных стран.

Он подумывал когда-нибудь стать доном Пабло, поселиться неподалеку от Капокабаны в белоснежном дворце с лазурным бассейном… Но это — уже после выхода «на заслуженный отдых», то есть не скоро.

Павел оценивал «матрешек», как колониальный торговец ценит хороший товар. Он по-прежнему предпочитал не иметь дел с профессионалками: они тупы, жадны, агрессивны и качают права. Девушек ему подбирали вербовщики. Они напоминали ловцов жемчуга. Каждый работал, как умел, заботясь о проценте с новой уловленной души. За одну проданную женщину вербовщик получал пятьсот баксов и еще по пятьдесят — за каждый месяц ее эксплуатации.

Сколько красавиц, достойных обложки «Плейбоя», выразит согласие трудоустроиться в Германии, Турции и Израиле «официантками, горничными, гувернантками». А сколько попалось на удочку брачных объявлений? А танцовщицы для ночных клубов — приманка более откровенная, зато и лошадка погорячей? А победительницы региональных конкурсов красоты «Мисс Усть-Кут», подписавшие не глядя кабальный договор на работу «фотомоделью-манекенщицей» где-нибудь в Измире…

К тридцати годам Павел Казанецкий уже входил в первую десятку разыскиваемых Интерполом торговцев «живым товаром». Бремя славы не мешало ему спокойно путешествовать по миру. Он был богатым человеком. Не считая доходов с виртуального бизнеса, Павел имел в месяц до полумиллиона евро прибыли от сети. На него работали пятьдесят девушек, каждую из которых он лично отобрал и одобрил. Отбракованные снимались в порнороликах или перепродавались в третьи руки.

Рабочий день пятидесяти избранниц составлял двенадцать часов. Один сеанс обходился клиенту от ста до двухсот долларов.

В Павлов «ковчег» собирались; польки, украинки, белоруски, русские, литовки, болгарки. Состав менялся вместе с модой на женские типажи. Бывало, подскакивал спрос то на уродин с внешностью уличной оторвы, то на классических ариек а-ля Брюнгильда, то на рыжих бестий, на «лошадиные морды», на «кошек», на «девушек из хорошей семьи»…

И никому из девиц не хотелось выходить в тираж, сидеть в витрине, подметать собой дешевые ночные клубы. Каждая дралась за свое место под солнцем. Этим солнцем был для них он — Павел Казанецкий, герр Йорг Райман, господин хозяин.

Райман поочередно пожал руки обоим мужчинам в штатском, доставившим Лору обратно в квартиру на Потсдамском шоссе. Предложил им коньяку из хрустального графина. Они выпили по рюмке, сидя в антикварных кожаных креслах, задрав ногу на ногу, по-американски, чувствуя, похоже, себя рейнджерами, охотниками за головами.

Скоты! Зоя неподвижной тенью затаилась в кресле в углу кабинета. Было у нее такое кошачье качество: могла, когда хотела, стать невидимкой, слиться с мебелью. Сейчас — именно тот момент.

— Благодарю за понимание, господа, — улыбаясь до ямочек в уголках губ, объявил Райман. — Ваше начальство оценит преданность. Вы получите благодарность по службе за проявленную находчивость. В свою очередь прошу принять от меня это скромное вознаграждение…

Он протянул каждому по толстому конверту, в котором лежала пачка банкнот. И, щелкнув пальцами, с жестом фокусника объявил:

— В любое удобное для вас время мои девочки — к вашим услугам!

Выпроводив представителей полиции, Райман брезгливо сморщился. Открыл встроенный шкаф и протер руки дезинфицирующим средством. Затем прополоскал рот коньяком, сплюнул в серебряную чашку. Проверил перед зеркалом язык — нормальный, розовый, с белесыми пупырышками. На всякий случай брызнул в рот ингалятором. Оттянул нижнее