Читать книгу - "Романов. Том 5 - Владимир Кощеев"

С момента прибытия великого князя не прошло и минуты, а я уже слышал сигнал мчащихся к Университету машин. Со стороны корпусов громко топали тяжелые ботинки солдат.

Емельян Сергеевич медленно приподнял голову, глядя мне за спину. Я видел сквозь пелену покрова, как великий князь усмехнулся.

— Именем государя! — услышал я смутно знакомый голос, и в ворота Университета влетел легковой автомобиль с мигающим сигналом на крыше.

Нас окружали бойцы спецназа ЦСБ, недвусмысленно держа на прицеле не только нас с великим князем, но и нашу охрану.

— К черту, — процедил сквозь зубы Емельян Сергеевич и тут же сбросил покров.

Я тоже снял щиты. Раз вмешалась Царская Служба Безопасности, то устраивать бой великий князь Московский точно не станет.

— Княжич Романов, — громко, чтобы его слышали все, обратился ко мне он. — От имени своего сына Василия Емельяновича Невского я приехал, чтобы передать тебе вызов на поединок чести.

Я все еще пребывал в трансе, а потому без труда удержал лицо.

— Место и условия ты вправе выбрать сам, но вызов должен быть подтвержден сегодня, — договорил Рюрикович, глядя мне в лицо.

За это время сотрудник ЦСБ все-таки дошел до нас. Теперь я смог его опознать.

— Твой ответ, княжич, — пророкотал Невский. — Мне нужен твой ответ!..

Подполковник Ворошилов остановился между нами, будто готовился разнимать голыми руками.

— Дмитрий Алексеевич, вы имеете полное право отказаться, — с намеком произнес он. — Василий Емельянович — не тот человек, который может требовать чего-либо от вас.

— Оставьте нас наедине, Андрей Викторович, — велел я, глядя только на Емельяна Сергеевича. — ЦСБ не обладает правом вмешиваться в дела родов, если только не имеет законного основания. У вас его, как я подозреваю, нет. Отойдите.

И он действительно отступил. Но ушел недалеко, чтобы успеть среагировать, если потребуется. Бойцы ЦСБ продолжали накапливаться на парковке, создавая мощный перевес. Мои люди не шевелились, по-прежнему держа на прицеле бояр Невского. Хотя это и было уже необязательно.

Та скорость, с которой ЦСБ явилось вслед за великим князем Московским, говорила, что Милославские не зря сидят за пультом «Оракула». Не успел бы полковник иначе, и тем более не прислал бы почти сотню бойцов спецназа.

Я приложил усилие, окутывая нас с Емельяном Сергеевичем куполом от прослушивания.

— Говорите открыто, великий князь, — предложил я, чувствуя, что из транса меня сейчас вышибет. — Почему я должен принять вызов вашего сына, осужденного за измену?

Емельян Сергеевич скривился, бросив взгляд в сторону подполковника. Скрывать свои чувства он и не пытался. Столь молниеносное появление Ворошилова сказало великому князю то же, что и мне — за Рюриковичем велась слежка. И великому князю это крайне не понравилось.

— Мой сын еще не осужден, — возразил он. — И имеет законное право вызвать на поединок чести другого благородного. И он вызывает тебя, княжич, чтобы защитить свое имя. Откажешься — и все общество узнает, что ты прикрывался опричниками, лишь бы избежать драки. И поверь, я сделаю все, чтобы это было так.

— Не нужно мне угрожать, Емельян Сергеевич, — усмехнулся я в ответ. — Я предлагаю вам быть честным со мной. Мы решили с вашим родом все разногласия, вы дали мне слово, что Василий Емельянович не станет даже думать о том, чтобы добиваться внимания боярышни Морозовой. Почему я должен идти вам навстречу и позволить вашему сыну умереть на дуэли, а не как приказал государь — с клеймом изменника?

Великий князь сглотнул. Я почти физически ощутил, насколько ему больно договариваться об убийстве собственного сына.

Но это был практически единственный способ смыть позор с семьи, которую Василий Емельянович так жестко подставил. Если я откажусь, великому княжичу придется застрелиться и стать самоубийцей, что тоже не слишком приветствуется, но хотя бы не так позорно, как обвинение в измене.

— Потому что я этого не забуду, княжич Романов, — все же произнес он. — И отплачу в любом случае — поможешь ты или нет.

Уже оказанная услуга ничего не стоит. Это правило было фактически законом моего прошлого мира. И каждый считал своим долгом оставить своего партнера в дураках, стараясь получить выгоду за его счет.

А на этой Земле подобная услуга превращала Емельяна Сергеевича в моего личного должника. Один раз я смогу обратиться к нему за любой помощью — и она будет оказана, что бы я ни попросил. Но, разумеется, разменивать подобное на мелочи вроде денег или имущество никто не станет.

С великого князя можно потребовать многое. А с Московского еще больше. Я знаю, что ответил бы отец. Но я все-таки не князь Романов, и решать только мне — ведь Емельян Сергеевич станет моим должником, а не обязанным всему моему роду. Так что и решение только мое.

А учитывая, что все дело государь провернул кулуарно, не выставляя напоказ, то и никакого закона я не нарушу, если соглашусь на поединок со смертельным исходом. В конце концов, великий князь Московский совершенно прав: никакого суда не было.

— Василий не имеет права покидать особняк рода, — сказал я. — Так что поединок чести пройдет на рассвете на вашем полигоне.

Емельян Сергеевич кивнул, принимая мой ответ.

— Условия?

— Револьверы, — пожал я плечами. — Пусть все пройдет так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Василий Емельянович пытался получить преимущество.

У них намного больше подданных, и рисковать, подставляясь под родовую магию Невских, я не собирался. Мало ли что взбредет в голову обреченному великому княжичу? Судя по тому, что я о нем узнал, с него станется попытаться забрать меня с собой в могилу. Ни к чему давать ему такой шанс. Шестнадцать миллионов подданных — это шестнадцать миллионов подданных.