Читать книгу - "Бриллиант для короля - Жюльетта Бенцони"

Вот тогда-то господин де ла Рейни, допив свой стакан с «Аликанте», заговорил.

— Мне кажется, — сказал он, — настало время поговорить о том, ради чего мы все собрались за этим великолепным столом: о необъяснимом исчезновении мадам де Сен-Форжа. Первым делом, узнав от мадам де Монтеспан, что она «оскорбила короля», я отправился в Бастилию, и там комендант Безмо тут же сообщил мне, что 30 июля в закрытой карете под охраной стражников прево ему была доставлена та, кого мы ищем. К несчастью, — поспешил он добавить, увидев, как посветлели все лица, — она пробыла там всего несколько недель, а потом вновь появилась карета, на этот раз без стражников, но с приказом господина де Лувуа перевезти ее в Венсен, под предлогом, что воздух там гораздо лучше.

— Значит, она в Венсенском замке? — нетерпеливо уточнил Альбан.

— Нет, туда ее так и не доставили. Маркиз дю Шатле принял меня весьма любезно, убедившись, что со мной не приехала ни одна ведьма, и сообщил, что к нему не поступала такая узница, добавив, что в настоящее время в замке нет ни одной женщины.

— Боже мой! — простонала мадемуазель Леони. — Где же она может быть?

— Вот это мы все вместе и постараемся выяснить.

— Если только она еще жива! — воскликнул Альбан, гневно сжав кулаки.

— Я совершенно уверен в том, что Шарлотта жива, — проговорил его начальник умиротворяющим тоном. — Но дай мне возможность договорить. Из достоверного источника мне известно, чем она могла оскорбить короля. Ее заточили в тюрьму, чтобы она не предала огласке весьма нежелательное мнение, которое расползлось по Парижу после смерти Жерве: королева была убита своими врачами; сознательно или бессознательно, но они довели ее до смерти. Шарлотта, оказавшись в подсобной комнате, невольно услышала их последнее совещание. Именно о нем она и хотела рассказать королю, именно оно и послужило причиной ее исчезновения.

— Откуда вы об этом узнали? — осведомился де Сенфуэн, внезапно став очень серьезным.

— Я все вам расскажу, но вы все должны дать мне клятву, что будете немы как рыбы.

— За кого вы нас принимаете? — возмутился Альбан.

— За тех, кто вы есть: за лучших людей, каких я знаю, но неосторожное слово может вылететь у каждого.

— Никто из нас не хочет беды Шарлотте, — запротестовала мадемуазель Леони. — Вы ведь знаете это, господин начальник полиции? Но как бы там ни было, клянусь честью, я буду молчать как рыба.

— Мы тоже клянемся, — в один голос произнесли Альбан и Исидор.

— Хорошо. Совсем недавно мне нанесла визит знатная дама, она была в маске и под вуалью. Это была госпожа герцогиня де Креки, статс-дама Ее величества королевы.

— Жена градоначальника города Парижа? — удивленно переспросил Альбан.

— Именно, именно. В тот самый день она тоже была в опочивальне королевы и сделала свои собственные выводы относительно врачебных процедур. Хочу подчеркнуть, что ее девичья фамилия Плесси-Бельер, и в юности она вместе со своей семьей часто бывала у Николя Фуке и хорошо знала его мать, которая обладала большими познаниями в медицине и могла бы стать первым фармацевтом нашего королевства. Во время процесса над ее сыном она, вооружившись своими познаниями, сумела спасти жизнь королевы, но благодарности не заслужила. Мадам де Креки заметила, что Шарлотта вышла вслед за врачами из комнаты, где они совещались. Она была бледна как полотно и едва держалась на ногах. Как только наступила смерть, мадам де Креки видела, что Шарлотта побежала вслед за королем.

— Столь знатная дама, очевидно, многим рисковала, приехав к вам и рассказав вам все это. Если бы король узнал о ее посещении, он был бы не слишком доволен.

— Скажем, что она... вне досягаемости.

И де ла Рейни рассказал, по какой причине государь теперь отдалился от своего старинного и верного друга: нелепое предсказание, которым он с ним когда-то поделился, теперь начало сбываться.

— Удивительно, с каким маниакальным упорством не прощают короли своим верным слугам признаний, сделанных ими по своей доброй воле, — заметила мадемуазель Леони. — Но в отношении нашего короля меня это ничуть не удивляет, он никогда мне не был симпатичен.

— Мы здесь не для того, чтобы рассуждать, — торопливо произнес Альбан. — Речь идет о жизни, которую мы должны спасти... моля господа, чтобы он дал нам такую возможность!

Голос молодого человека странно дрогнул, и де ла Рейни дружески положил ему руку на плечо.

— Слезами горю не поможешь, — напомнил он поговорку, — лучше приняться за дело.

— Мы бы рады, да только как? — спросила мадемуазель Леони.

— Мне кажется, — решился подать голос господин Сенфуэн дю Булюа, — что мы должны нанести визит господину де Сен-Форжа. Он муж, и если кто и имеет право разыскивать Шарлотту, то это он, не так ли?

— Но он никогда не станет ее разыскивать, — с оттенком снисходительного сожаления отозвался главный полицейский. — Он слишком боится стать неугодным.

— Кому? — не поняла мадемуазель Леони.

— Королю, его брату — откуда я знаю, кому еще? Он всего лишь марионетка в руках шевалье де Лоррена. Женитьба не внесла в его жизнь ни малейших изменений, и еще меньше, я думаю, внесет его вдовство. Оно, я полагаю, будет ему даже приятнее.

— А вызов на дуэль может его расшевелить? — осведомился Альбан, придя в бешенство.

— Твой вызов? Нисколько. Ты простой солдат, мой мальчик, не забывай об этом, а графы де Сен-Форжа не дерутся на дуэлях с простыми солдатами. Он не уронит себя, а ты не поможешь Шарлотте. Когда она исчезла, злые языки не преминули предположить, что она решила отдохнуть с любовником. Тебе немедленно припишут эту роль. Ты этого хочешь?

Забыв всякую сдержанность, молодой человек воскликнул с горячностью:

— Стать им и умереть — ничего другого я бы не желал!

— И тебе безразлично, что она погибнет вместе с тобой? Нет уж, дорогой, давай вернемся на землю. Думаю, что разумнее всего будет повидать мадам де Монтеспан. Напишу-ка я ей и попрошу меня принять.

Но господину де ла Рейни не пришлось даже трудиться: когда он вернулся домой, его ждала записка с приглашением в Кланьи на следующий день вечером.

В путь господин де ла Рейни отправился в ужасную погоду — лил дождь, дул ветер, прохватывая ледяным холодом, слишком ранним для октября. Но он отважно решил отправиться верхом, чтобы добраться до Кланьи как можно скорее. И добрался, но совершенно окостенев. К счастью, его сразу же провели в уютную и теплую гостиную, где уже однажды принимали. Де ла Рейни был удивлен совершенно иным настроением маркизы. Она не скрывала своего волнения, расхаживала, как львица в клетке, комкая носовой платок, и главный полицейский был слишком хорошим наблюдателем, чтобы не заметить, что она плакала.

— Ну что? Узнали что-нибудь? — задала она вопрос с порога, не затрудняя себя приветствием.