Читать книгу - "По секрету твоя - Рошаль Шантье"

Следующее утро встречает меня с болью в голове и ломотой в теле. И если крепатура сопровождается раскатывающейся негой внизу живота, то головную боль…

Как бы ни пыталась я убедить себя в правильности моего поступка, успокоить мечтами счастья в будущем, душевного равновесия это не прибавило. Человек живет лишь раз и каждый день сегодня. Всё остальное — далекое. Будь это будущее или прошлое. Надежды или воспоминания.

И если усадить за конспекты вечером я себя смогла, то насильно запоминать информацию была просто не способна. Я часами перечитывала несколько абзацев, чтобы где-то на втором слове вернуться к несбыточным в ближайшее время желаниям.

Когда стрелка часов переломила за десять, я взяла телефон, чтобы по давно сформировавшемуся обычаю набрать маме. Мы созваниваемся в разное время, но непременно каждый день.

На экране обнаруживаю сообщение: «Завтра будь на связи в 17:00 и ни минутой позже. Это важно. Мы отправились к друзьям, так что сегодняшний звонок отменяется. Доброй ночи»

«Доброй ночи», — пишу, и хочу добавить лёгкое «повеселитесь», но удалив, решаю оставить как есть.

Машу головой из стороны в сторону в попытке прогнать нарастающий ком плохого предчувствия и глянув в телефон, несусь в ванную. Так дело не пойдет, нужно брать себя в руки, опять затерялась в мыслях, забыв о времени. На чай и бутерброды лишних минут нет, поэтому быстренько натянув на себя кардиган и брюки, выпиваю цитрамон и натягиваю шапку вместе с курткой. Расческу сую в сумку, чтобы, обрадовавшись, что еду в лифте одна, там наскоро причесаться. Вбегаю в аудиторию без одной минуты девять. Официально: не опоздала, но если бы прознал отец… охх…

Взгляды одногруппников в этот раз ко мне не прикованы. Все болтают, перекрикиваясь между рядами, а я замечаю широкую улыбку своей русоволосой подруги, которая машет мне с третьего ряда.

— Первые ряды были заняты, когда я пришла, можно было втиснуться, конечно, но я не захотела толкаться локтями, — говорит, когда я плюхаюсь рядом с ней в попытке отдышаться. Летела-то как…

— Не беда, — отвечаю и улыбаюсь в ответ, быстренько доставая учебные принадлежности.

Студенческий день проходит в спокойствии. Марка я не видела, он, естественно, не писал, и я тоже. Иногда я возвращалась мыслями к «нам», но усилием воли отгоняла их. К счастью, со мной была Аринка, которая ни за что не давала мне скучать. Она рассказывала об одногруппниках, смешных случаях в университете и это очень помогало.

Но было еще кое-что, что кирпичом летало надо мной, угрожая упасть в любое мгновение: разговор с мамой. И я не хотела его так сильно, как желала исчезнуть, испариться, раствориться в небытие. Только все предположения даже и близко не могли стоять с тем, что она сказала. Я будто находилась на вершине горы, а затем резко больно и неестественно оказалась кубарем летящей, цепляющейся за все выступы и камни, счесывая своим телом ветки и утесы летела вниз и так мне хотелось потерять сознание, не чувствовать удручающей боли, не наблюдать, как тешу чужое самолюбие шрамами, но нет, я была в сознании. И снаружи я все еще была невредима.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍