Читать книгу - "Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! - Юлия Созонова"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прям обидно стало как-то. Самую малость, ага.

- Хованский, - наконец, собравшись с мыслями, извлекла я, временно проигнорировав привычного уже “Хомяка”. - А давай я как-нибудь обойдусь без столь почетной привилегии, а? Честное пионерское, мне жизнь и так медом не кажется.

Ляпнула от души и даже не приврала, почти. Еще и сама себе посочувствовала - так жалобно и задушевно звучал мой голос. Сидящая за соседним столиком влюбленная парочка одарила меня сочувствующими взглядами, а Хомяк…

А этой заразе, чтоб ему лимонов килограмм сожрать, хоть бы хны! Улыбнулся во все свои двадцать восемь и невозмутимо припечатал:

- Нет, Чайка, не обойдешься. Смирись.

Да щас, ага, как бы не так! Смириться? С его диктатурой? Да кем он себя возомнил, грызун полевой, обыкновенный?!

Скрестив руки на груди, я обиженно фыркнула. То есть он вот действительно считает, что стоит ему раз поцеловать девушку, спасти ее в клубе и поцеловать еще раз, то все? Она, то бишь я, в рот ему будет заглядывать и слушаться во всем? Так что ли?! Типа: “Пришел, поцеловал, завоевал”?!

Ха! Да как бы не так, Хомяк! Окстись, мужик, во-первых, это я тебя поцеловала. Первой! Значит, мне и заказывать музыку. И, уверяю тебя, это будет скорее Моцарт, чем Мендельсон! А во-вторых...

- И не надо так пыхтеть, иначе пойдем проверять тебя на гайморит, - ласково улыбнувшись, сообщил мне этот гад. Еще и по носу щелкнул. - Так, на всякий случай.

- Да иди ты! - буркнула я, недовольно насупившись. Пальцы сводило от желания сделать какую-нибудь пакость. Например…

О! Сейчас я ему сок на голову вылью. Сейчас я ему сок на голову вылью. Ну так, на всякий случай. А что? Вкусно, полезно, пусть наслаждается.

Мысль была интересной. Привлекательной. Даже желанной. Но вместо этого я досчитала мысленно до десяти и елейным голоском протянула:

- Илюшенька…

“Илюшенька” дернулся и пролил столь вожделенный мной черный кофе на стол. Я аж задохнулась от возмущения. Уй! Гаденыш! Такая растрата ценного продукта! Нет бы, мне отдать, все полезнее будет.

Так я думала, глядя на лужицу темно-коричневой жидкости посреди стола. А Хомяк тем временем сверлил меня очень уж настороженным взглядом:

- Да, Аришенька? - в тон мне откликнулся он.

Я едва сдержалась, чтобы не скривиться и не изобразить приступ тошноты. Фу, какая бяка! Между прочим, “Аришенькой” я последний раз была еще в детском саду, когда меня отправили стишок Деду Морозу прочитать. Помнится, после меня благородный дед начал немного заикаться. И больше детишек на том утреннике к себе не подпускал.

А что? Я ничего. Я же не виновата, что его почему-то не устроил настоящий красный нос вместо накладного! Я жевсего лишь исправляла несправедливость природы. И отсутствие нормального грима у сотрудников садика.

- У меня к тебе просьба. Малюсенькая, - я даже отставила большой и указательный палец на расстоянии сантиметра друг от друга, словно показывая размер этой просьбы.

- И какая же? - без особого интереса поинтересовался Илья. - Если оставить тебя в покое - сразу нет.

Ага, ну это я уже и так поняла. Но ничего, я девочка умная. Значит, не пойду в гору и перелезу окольными путями. Только вот играть со мной не позволю. Никому!

- А дай мне, пожалуйста, номер твоего друга? - ласково улыбнулась я. И глазками невинно похлопала, для верности, так сказать.

Вот только Хомячелло, почему-то, просьбу мою совсем не оценил. Еще и скривился так, будто это его светлость недавно посещала стоматолога, а не я.

- Какого еще друга? - нахмурившись, уточнил он, постукивая пальцами по столу.

- Ну этого… Который Хомяков. Не помню, как его зовут, - я усиленно поддерживала образ милой и очень-очень доброй девочки. - Пожалуйста, а?

Моего визави на этом вопросе уже откровенно так перекосило. Но Хованский, стоит отдать ему должное, не стал подскакивать раненым ужом и вопить, что никакой он номер мне не даст.

Вместо этого Илья ледяным тоном, от которого даже мурашки по спине побежали, поинтересовался, подавшись вперед:

- Ну и зачем тебе Влад, м?

Вопрос, откровенно говоря, не праздный. Зачем-зачем. Любопытный какой. Замуж за него хочу, вот зачем. Шутка, конечно. Я в ближайшие лет десять вообще замуж не собираюсь. Ну, а что там хорошего? Готовить ужин какому-нибудь домашнему тирану типа Хованского, только раз в пять страшнее на рожу? А оно мне надо? Я еще слишком молода, чтобы так бездарно растрачивать жизнь.

- Хочу провести рокировку, - с милой улыбкой сообщила я. И, увидев его откровенно непонимающий взгляд, пояснила. - Шило на мыло променять. Одного Хомяка на другого. Он, думаю, не такой надоедливый окажется.

Нет, я не вредная. Разве что самую малость. Вот только не верю я. Ни в его желание присмотреть, ни в возможные (не дай бог!) романтические чувства, взявшиеся невесть откуда и непонятно зачем. Моя пятая точка намекает мне, что тут явно какая-то гадость. Возможно, просто новый способ проучить меня за тот дурацкий поцелуй, а может это у него способ развлечения такой! Вот ослаблю сейчас оборону, влюблюсь в него, а потом, что все? Прости, прощай, Чайка, лети, нам не по пути? Нет уж!

Мне мое спокойствие еще дорого, хотя бы как память о тех славных днях, когда я еще не была знакома с Хованским.

А Илья тем временем как-то подозрительно хватал ртом воздух.

- Эй, Хованский, ты случаем не астматик? - с опасением поинтересовалась я, хватая со стола салфетку и начиная его обмахивать. - Ты это...того...перестань. Я с больными обращаться не умею, если плохо станет, ты так у меня здесь на полу и окочуришься.

Точно болезный! Иначе с чего ему так багроветь, словно я ему в рот жгучего перца запихнула, да запить не дала. Я даже начала откровенно опасаться за его здоровье, и не только душевное.

- Не-не-не! Мы так не договаривались, Хомяк. На-ка, выпей, - я подтолкнула к нему стакан с многострадальным соком. - А то мне только твоего призрака, гремящего у меня над ухом цепями, не хватало. Мне тебя и живого выше крыши.

И что он так сердито смотрит на меня, а? Я ж ничего такого и не сказала…