Читать книгу - "Тебе назло - Екатерина Риз"

Через неделю после возвращения из Нижнего Новгорода, я улетела с Фаей на Кипр. Не собиралась, да и я ей там не нужна была, Ника для Фаи наняла компаньонку, опытную медсестру, чтобы та и скучать ей не давала и за здоровьем следила, а я напросилась с ними, в нагрузку, так сказать. Не выдержала напряжения, так как выяснилось, что стены родного дома избавиться от ненужных воспоминаний совсем не помогают. Захотелось отвлечься, а главное, что родители против моего отдыха совсем не возражали. И я уехала, ни с кем кроме родных, не попрощавшись. Завьялов не в счёт. Он сопровождал нас до московского аэропорта, но я с ним не разговаривала, вообще делала вид, что его не замечаю. Молчала и в окно смотрела, а он, время от времени, кидал на меня тревожные взгляды через плечо.

Я же сама никак не могла разобраться в том, что со мной происходит. Я не была особо расстроена из-за случившегося, не пребывала в ужасе и тревоге, даже Генку не ненавидела. Я ведь никогда не строила особых надежд на то, что дождусь своего принца, себя ни для кого не хранила, просто боялась, и этот непонятный для меня, сковывающий изнутри, страх, не единожды заставлял меня останавливаться на самой грани и сбегать. Я даже начала склоняться к мысли, что со мной что-то не так, раз то, что у меня внутри, мои потаённые мысли и страхи, так не соответствуют тому, что видят во мне окружающие. А тут Генка Завьялов, человек, о котором я и не думала никогда всерьёз, но что-то вдруг случилось между нами, и рядом с ним я забыла испугаться. Что-то в нём есть такое, для меня, видимо, понятное, что придаёт мне сил и храбрости. Вроде, с одной стороны это хорошо, какие-то перемены во мне, что-то новое открывается, а меня это больше всего и беспокоит. Я этого с ним не хотела! Я не раскаиваюсь в содеянном, но не хочу больше думать и вспоминать. Это была ошибка. И находясь рядом с Завьяловым, я теперь понимала, что задыхаюсь, грудь распирало и внутри начиналось нестерпимое жжение.

— Веди себя там хорошо, — посоветовал мне Генка вполголоса, уже перед самым отлётом. Я глянула на него исподлобья, расслышав в его голосе насмешку.

— Иди к чёрту, — посоветовала я ему.

Генка в ответ усмехнулся, но уверенность подрастерял, и говорить больше ничего не стал, а я к стойке регистрации направилась с тяжёлым сердцем. Мне очень хотелось оглянуться и посмотреть на него.

Я постоянно о нём думала. Постоянно! И чем старательнее пыталась от этих мыслей отделаться, тем навязчивее и неприличнее они становились. Мне не хотелось ни с кем говорить, не хотелось веселиться и отдыхать, я утром уходила на пляж и проводила там почти весь день. Лежала на тёплом песке, прикрыв лицо шляпой, слушала шум волн и вспоминала раз за разом ту ночь, уже не понимая, что было на самом деле, а что я себе придумала. Ругала себя за то, что веду себя настолько глупо, но отделаться от этих мыслей никак не могла. Иногда казалось, что всё настолько чётко помню, что вновь ощущаю Генкины прикосновения и ту самую боль, нестерпимую и в то же время удивительную, которую ни с чем не спутаешь. В такие моменты мне уже не лежалось спокойно, я начинала ёрзать, переворачивалась на живот и шляпой снова голову прикрывала, прячась от чужих взглядов. Вот как меня угораздило так вляпаться? И почему я думаю о Завьялове без конца? Почему не о Лёшке, в которого я была влюблена почти целый год, и с которым потерпела такую сокрушительную неудачу? Вот из-за чего страдать надо, а я Генкины поцелуи вспоминаю.

— Как тебе отдыхается? — поинтересовалась Ника, когда мы разговаривали по телефону, спустя неделю моего пребывания на Кипре.