Читать книгу - "Незабываемая мечта - Касандра О'меил"

— У вас все в порядке? — впервые за все время первой начинает разговор Лина.

Неужели я настолько плохо выгляжу?! Киваю ей в ответ и прошу подождать несколько минут. Иду в уборную, где стоит большое зеркало и раковина. Мда… Глаза красные, лицо опухшее, губы потрескавшиеся. Да ты просто чудо психолог, Оливия! Как заставить «сломанную» девушку открыться? Показать, что у тебя все тоже хреново! Черт!

Умываюсь ледяной водой пока лицо не начинает покалывать от холода. Вытираюсь одноразовым полотенцем и щипаю себя на щечки, чтобы они хоть немного порозовели. Хорошо, что на мне очки, через них глаза не кажутся такими убитыми. Так, что бы еще придумать… Но идей больше нет, поэтому возвращаюсь к пациентке.

- Прошу прощения за ожидание, — улыбаюсь девушке и сажусь в кресло на против.

— Ничего, я понимаю, — тихонько отвечает она.

Но отвечает! Боже, мне надо каждый раз убиваться, чтобы люди начинали мне доверять?

Разговор получается тихим, неуверенным, но длинным. Она рассказывает, как доверилась не тому человеку. Как попала в плен и долго не могла выбраться. Ей пришлось нелегко, но она справилась. Сбежала и теперь вновь свободна, только верить людям, говорить и даже просто смотреть в глаза не получается… А по ночам ей кажется, что она снова на холодном бетонном полу.

В такие моменты, я понимаю, что у меня все очень даже хорошо. От рассказа у меня по телу бегут мурашки, слишком все это жутко. Ладно бы, все было просто каким-то фильмом ужасов, но это было на самом деле. В реальном мире полно настоящих уродов.

Начало лечения с Линой наконец-то положено. Мы справимся, куда деваться…

К обеду меня вновь начинает ужасно тошнить. Видимо, из-за нервов, когда мне кажется, что я вижу Рому. Это оказывается просто клиент, который пришел на консультацию с Олегом. Бегу в уборную, где долго обнимаюсь с унитазом.

— Ну и сколько это уже продолжается? — отвлекает меня от моего увлекательного занятия голос Руслана.

— Со мной все в порядке, — бурчу я, поднимаясь на ноги.

— Что-то я в этом сильно сомневаюсь, красотка, — пристально разглядывает меня парень.

— Русь, отвали, будь другом? Со мной реально все хорошо, — отмахиваюсь он него, полоскаю рот, вновь умываюсь и ухожу в тихом молчании.

Если я думала, что отделалась от Руслана так просто, то была слишком наивной. Уже через пятнадцать минут на пороге моего кабинета появляется хмурый Олег. Он заходит внутрь, смотрит по сторонам, а потом оборачивается и запирает двери. Начинается…

— Оливия, — только и успевает сказать он, как меня накрывает. Чувствую, что глаза наполняются слезами, а в легких кончается воздух. Только и успеваю заглушить ладонями всхлип. Прячу лицо, потому что не хочу, чтобы Олег видел, как я рыдаю. Просто, когда держишься из последних сил и пытаешься казаться счастливой, любая мелочь может вывести из себя. А у меня еще и гормоны скачут.

Мужчина сначала замирает, не понимая, чего это я реву. Но быстро ориентируется, подходит ко мне и обнимает. Вот так легко и просто, будто всегда так и делал. Он прижимает меня к себе и гладит по голове, не говоря ни слова. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я успокаиваюсь и беру себя в руки.

— Успокоилась? — спрашивает доктор, заглядывая мне в лицо. — Ууу… Так понимаю, что ревешь ты не в первый раз.

Последнее — это скорее не вопрос, а констатация факта. Олег видит меня насквозь, так что врать ему бесполезно. Поэтому просто киваю, соглашаясь со всем, что он скажет.

— А теперь расскажи мне, почему Руслан поднимает панику у меня в кабинете, что наша любимая Оливочка обнимается с унитазом уже который день и не хочет лечиться. Насколько я вижу, лечиться тебе не надо… Судя по нервам, ты у нас в интересном положение. Но что с настроением? Почему зареванная?

Слишком много вопросов, на которые совершенно не хочется отвечать. Олег притаскивает стул поближе к моему, садится и берет мои ладони в свои. Теплые, даже горячие… такие большие и уверенные. Он показывает, что рядом, что поддержит и поможет. И от этого хочется опять разрыдаться. На его месте должен быть совсем другой мужчина.

Рассказываю начальнику, что забеременела. Думала, что Рома обрадуется, но вышло иначе. Опускаю многие подробности нашего последнего разговора с моим теперь уже бывшим парнем, но пересказываю общую суть. Несколько раз из глаз предательски вырываются несколько слезинок, но я продолжаю.

— Он идиот, — говорит в заключение Олег. — И еще много раз пожалеет об этом.

— Ему плевать, — всхлипываю я.

— Сейчас может быть и да. Но представь, что когда-то он поймет, что у него есть ребенок. Единственный. Возможно других больше никогда не будет. Но он сам отказался от всего… А может быть уже через пару недель до него дойдет, и он сам прибежит к тебе с просьбой простить и вернуться.

— Я знаю его, он не прибежит, — эта фраза дается уже легче. Наступает какое-то понимание и смирение с ситуацией. Кажется, мне давно нужно было выговориться…

Мы еще какое-то время сидим с Олегом, просто слушаем тишину и думаем. Он рядом, не отвернулся от меня и поверил. Настоящий друг, который так нужен.

— Приводи себя в порядок, у тебя через полчаса новый пациент — парень с депрессией, — помогает мне подняться доктор. — А после я отвезу тебя домой.

Меня радует, что он не предлагает уйти сейчас. Дома меня вновь одолеет грусть и тоска. Работа же отвлекает. Погружаюсь с головой в нее, вновь задерживаясь. Пока знакомлюсь с пациентом и узнаю о его проблеме, пока проверяю записи на завтра и составляю план занятий с малышами, пока навожу порядок в папках с делами пациентов… Когда выхожу, Олег сидит на диване в холле и ждет меня. Он не стал меня торопить или отвлекать, а молча дожидался. Вновь накатывает дикое желание заплакать, но мужчина уже оторвал взгляд от мобильника и идет ко мне на встречу.

— Поехали, Оливка, — протягивает мне руку доктор.

Мы выруливаем с парковки и отправляемся в город. Я даже немного засыпаю по дороге, совершенно не обращая внимания, куда меня везет Олег. Кажется, я доверяю другу на все сто. Он точно довезет меня до дома, а если надо, то и спать уложит. Можно просто расслабиться и отпустить хотя бы часть своих проблем, хоть на совсем немножечко.