Читать книгу - "Ночь, когда огни погасли - Карен Уайт"

Он снял с пояса с инструментами измерительную ленту. Размотав, протянул один конец Мэрили.

– Держите прямо над ножкой дивана.

Он сделал несколько измерений, записал в маленький блокнот, тоже висевший на поясе.

– Знаете, у Душки тоже есть старые карты. Еще ее дедушки, наверное. На них видно, сколько земли было у семьи Прескотт в первые годы после Гражданской войны. Очень впечатляюще. Все в радиусе двадцати пяти миль принадлежало их семье, включая те земли, где сейчас клуб и поле для гольфа. – Уэйд сел на корточки. – Моя бабушка, Уилла Фэй, – лучшая подруга Душки, поэтому я и знаю такие тонкости. Каждый раз, когда кто-то из братьев Душки продавал часть земли, она зачеркивала его на карте жирным черным крестом и очень страдала.

– Это так грустно. Но как же племянники и племянницы? Неужели им не хотелось сохранить хотя бы клочок?

– Казалось бы, если в семье пятеро детей, должны быть и внуки? Но нет. Не знаю, что случилось с самым младшим. Кто-то погиб на войне. Двое старших воевали в Европе, а когда вернулись, немного спятили. Пристрастились к разным вредным привычкам. В основном к скачкам. Ни тот, ни другой не женился – оба, по словам бабушки, предпочитали женщин легкого поведения, на которых деньги тратить можно, но жениться совсем не обязательно – так говорила моя бабушка. А милые женщины из хороших семей старались держаться от них подальше.

– Значит, вы не знаете, что случилось с самым младшим, Джимми? – К своему удивлению, Мэрили поняла, что ей важен ответ на этот вопрос. Она представила себе его так ясно, словно знала лично, и ей хотелось, чтобы у него все сложилось хорошо, хотя, судя по рассказу Уэйда, надеяться не стоило.

Уилл покачал головой:

– Можете спросить у Душки, но она вряд ли ответит. Она не любит рассказывать о детстве. Ей нелегко пришлось – единственная девочка в семье, где мать не у дел. Трудные времена. Поразительно, какой милой она выросла, несмотря на все это.

Мэрили скорчила гримасу, рассмешившую Уэйда.

– Я знаю, поначалу она кажется сварливой, но такой уж характер. Может, иначе она и не сладила бы с четырьмя братьями. Но когда вы узнаете ее поближе, вы увидите, какое у нее большое и преданное сердце. Бабушка как-то сказала, что Душка способна на все ради тех, кого любит. На все. Мне не доводилось проверять эту теорию, но я в нее верю.

– Да, пожалуй, и я поверю вам на слово. Может, вы измерите и рассчитаете все, что вам надо, а я пока оденусь?

– Но ведь вы и так одеты.

Она смерила его взглядом, указав на растянутую футболку и фартук.

– Да вы что?

– Ну я мужчина, как вы успели заметить. И потом, я слишком засмотрелся на эту зеленую точку у вас на подбородке. Если решите выйти из дома, ее, наверное, лучше смыть.

Попытавшись придумать ответ и не придумав ничего, Мэрили повернулась и направилась в спальню. Покинув ее пятнадцать минут спустя, услышала голоса в гостиной. Увидела, что Душка водит тряпкой по чайному столику, а Уэйд сидит у окна над листком бумаги и калькулятором. Нимало не смущаясь того, что пришла протирать пыль в чужой дом, Душка лишь ненадолго прервалась, чтобы пожелать доброго утра, и вновь вернулась к своему занятию. Мэрили прислушалась.

– Вы не видели Лили и Колина? – спросила она.

– Я велела им пойти одеться и сказала, что потом они могут посмотреть телевизор, – ответила Душка, не поднимая глаз. – Эта ваша вечеринка начнется в полдень, а озеро Ланьер – примерно в часе езды отсюда, в зависимости от транспорта. – Предупреждая следующий вопрос Мэрили, она сказала: – Я забыла купить поднос и знаю, что у вас его тоже нет, поэтому принесла вот этот. Я имела смелость уложить печенье на него, и, думаю, он произведет хорошее впечатление.

Мэрили не знала, что чувствует – раздражение или благодарность. Интересно, как она понесет печенье? Надо бы по дороге заехать в супермаркет и купить одноразовый контейнер.

Словно читая ее мысли, Душка сказала:

– Это серебро установленной пробы. Из маминого приданого. Я надеюсь, вы мне его вернете.

– Спасибо, – ответила Мэрили, ощущая обиду и вместе с тем облегчение. Она начинала привыкать к этой жгучей смеси по мере того, как все дольше общалась с Душкой Прескотт.

Уэйд поднялся и оторвал первую страницу блокнота.

– Здесь учтена стоимость всех материалов. За работу я ничего не возьму – это мое хобби, и я только рад немного развлечься. Ну можете постричь мой газон. – Он ухмыльнулся.

Прежде чем она успела что-то возразить, вбежали дети, и Мэрили застыла, не в силах поверить своим глазам. Вместо футболок и хлопковых шорт, которые они обычно носили по выходным, Колин надел рубашку-поло с воротником и бриджи со стрелками, а Лили – платье без рукавов, лежавшее в самом дальнем углу шкафа.

– Тетя Душка сказала, раз мы идем на вечеринку, надо быть нарядными, – объяснила Лили.

– Да, но…

– Мы положили в рюкзак сменную одежду и купальники. Можем переодеться, если все будут не такие нарядные.

Мэрили вновь не смогла подобрать слова. Дело было не в том, что Лили сказала что-то не то, и не в том, что Мэрили не понравилась эта идея. Но она разозлилась. Не потому что Душка взяла на себя ее родительские обязанности, а Лили и Колин безоговорочно подчинились, а потому что снова ощутила благодарность за то, что ей помогли.

Уэйд, не обращая внимания на этот полный подводных камней разговор, повернулся к Душке:

– Когда приду и начну этот проект, притащу побольше сена в амбар. Взобью повыше и научу детей прыгать с сеновала. Или, может, ты им покажешь?

– Еще чего, Уэйд, – строго сказала Душка. – Современным детям такого не разрешают. Во всяком случае, без шлема и нарукавников.

– Что за амбар? – спросил Колин. Лили вновь нахмурилась.

– Разве Душка не показала вам свой амбар? На другой стороне леса, но дойти – две минуты. Мы с сестрами только и прыгали с сеновала с тех пор, как научились ходить. Своего рода обряд посвящения в здешнюю жизнь. – Он посмотрел на Лили, и его лицо внезапно приняло очень серьезное выражение. – Может, вам Душка и овец не показала? Каждое Рождество она повязывает им на шеи красные ленточки.

– Вообще-то это делаешь ты. Я просто разрешаю, потому что полиция знает, кто ты такой, и нипочем тебя не арестует, раз ты мне почти что внук. – Губы Душки собрались в хмурую складку.

– Никаких прыжков с сеновала, – отрезала Мэрили, вспомнив Руфуса, и кухонный стол, и мальчишку Кертиса. Посмотрев Душке в глаза, поняла, что старая женщина думает о том же самом, и, чтобы сменить тему, отправила детей на кухню есть овсянку. Поймав неодобрительный взгляд Душки, велела съесть немного фруктов.

Уэйд ушел, чтобы купить материалы и начать работу в мастерской, пообещав, что пришлет фото и убедится, что Мэрили хочет именно такие полки. Предложил подвезти Душку, но та отказалась и направилась к двери. Мэрили позвала ее по имени. Старушка остановилась, держа руку на ручке двери, будто ей не терпелось уйти.