Читать книгу - "Песня для двоих - Кэрол Мортимер"

Мэгги звонила на студию вчера после возвращения из кафе и сообщила, что дальнейшие переговоры следует вести с Марком, она не намерена больше иметь дело с Кармайклом. Как же скоро поступило предложение!

— Какое? — настороженно спросила она.

— Они согласны записать и выпустить альбом твоих собственных песен...

— Согласны? — Мэгги подпрыгнула от восторга, возможно Адам уступил ей после вчерашнего разговора! — Превосходно! Когда я...

— Твоих собственных песен, Мэгги, — твердо повторил Марк, не отводя от нее взгляда, — но под аккомпанемент Адама Кармайкла.

Ее восторг улетучился, как воздух из проколотого шарика. Ловушки, повсюду ловушки — и неминуемо Адам...

— Не отвергай эту идею, — начал успокаивать ее Марк, заметив разочарование в ее глазах. — Главное — они согласились делать альбом твоих собственных песен...

— С Адамом! — Мэгги покачала головой, отказываясь даже говорить. — Никогда, Марк! Ни за что!

Она с отвращением вздрогнула. Петь свои песни с Адамом? Разделить с ним чувства, которые заставили ее написать эти песни? Нет, рядом с ним она работать больше не будет!

— Ты не известна как композитор, Мэгги, — убеждал Марк. — Адам согласился исполнять их с листа.

— Интересно — почему?

— Для знатоков твои песни могут быть хламом.

— И ты, и я знаем, что это не так! — заняла она оборону.

— Я только говорю...

— Я знаю, что ты говоришь, Марк, и ответ прежний — нет! Контракт со студией не продлится вечно.

— Но в данный момент ты связана.

— Я лучше не запишу больше ни одной песни, чем буду петь с Адамом, — разъяренно объявила Мэгги. — Честно говоря, я удивлена твоей перемене.

Марк вздохнул.

— Никаких перемен. Я просто...

— Передаешь точку зрения Адама!

— Нет, не Адама, а студии звукозаписи. Возможно, это наилучшее предложение для нас.

— Нет, — непреклонно объявила Мэгги.

Она не сомневалась, работать с ним, делиться своими чувствами, рассказывать, почему написала каждую из песен, — нет, на это она не пойдет!

Марк пожал плечами.

— Другого предложения может не поступить.

— Наплевать! Я просто буду давать концерты, когда захочу. Буду петь мои песни. Мне это не важно, Марк! — пресекла она возможный протест. — Будет так или никак. Я слишком много работала, слишком много преодолела, чтобы позволить Адаму разрушить все. Я... — Раздался звонок в дверь. — Репортеры! — Мэгги наморщила нос от отвращения. — Они разбудят маму, если продолжат в том же духе, — прибавила она, когда звонок повторился.

— Я разберусь, — произнес Марк. — Просто попрошу их уйти — по-хорошему!

Мэгги благодарно улыбнулась, и Марк пошел открывать дверь, но ее улыбка тут же растаяла, как только тот вернулся. Это Адам виноват, что репортеры столпились у ее порога! Это Адам виноват, что студия звукозаписи не воспринимает ее как солистку! Это Адам!..

— Это Адам!

Слова Марка настолько совпали с ее мыслями, что Мэгги не сразу поняла, о чем тот говорит. Но глаза тут же уперлись в темную мощную фигуру позади Марка, и Мэгги окаменела. Это Адам. Мрачный, как ее жизнь.

Она быстро собралась с мыслями, и ее рот насмешливо искривился.

— Пришел посмотреть на свое творение, Адам?

— Мэгги... — Марк попытался что-то сказать.

— Я пришел не «посмотреть». — Ярость в голосе Адама соответствовала выражению его лица. — Я...

— Только не говори, что сегодняшнее фиаско — не твоих рук дело, — отрезала Мэгги. — Где ты вчера прятал фоторепортера, Адам? Парень не промах...

— Магдалина, я пришел не выслушивать твои фантастические обвинения, — оборвал он. — Твой отец в больнице с подозрением на сердечный приступ, и ты...

— Папа? — тревожно воскликнула она. — Не понимаю, о чем ты говоришь. — Она потерла лоб. — Откуда ты знаешь?

— Твой отец заехал ко мне, — отрывисто ответил Адам. — Когда мы разговаривали, он свалился с болью в груди. Он точно знал, что с ним, он же врач. Я отвез его в больницу, и сейчас снимают кардиограмму, чтобы определить, инфаркт это или серьезный приступ стенокардии. Он просил меня приехать сюда и убедиться, что с тобой и Марией все в порядке, прежде чем вы в панике помчитесь в больницу!

У Мэгги последнее известие никак не укладывалось в голове. Она не понимала, зачем отец поехал к Адаму — откуда он узнал, где сейчас тот живет, ведь этого не знает даже она! И о чем они разговаривали? Боже, отец в больнице! Нужно бежать наверх — сказать маме...

О Господи, что с ними происходит?

— Пойду, скажу Марии, — проговорил Марк. — Не обижайся, Мэгги, но твоей матери стоит только взглянуть сейчас на тебя, и у нее начнется истерика. Думаю, я смогу сообщить ей поделикатнее, если это вообще возможно... А ты лучше собирайся, Мэгги! — Марк тронул ее за плечо. — Я недолго.

В этом она не сомневалась. Как только мать услышит новости об отце, она будет здесь мгновенно. Сама она почти готова. Что ей нужно? Жакет? Да. Сумка? Тоже может потребоваться. Что еще?..

— С ним все будет в порядке, Магдалина, — нежно произнес Адам.

Она пыталась гнать его из своих мыслей. Похоже, где бы она ни была последнее время, он оказывался там же. Но она не желает думать о нем сейчас! Нужно сконцентрироваться на отце.

— Хорошо, — откликнулась она.

— А что касается фотографий, я ничего не мог поделать...

— Не сейчас, Адам, — взволнованно проговорила Мэгги. — В какую больницу ты отвез отца?

Она внезапно сообразила, что это может быть не местная больница, потому что приступ случился в доме, где жил Адам.

— Он сам настоял ехать в Мелчестер.

Тогда это недалеко! Только бы ничего серьезного!

— Я отвезу тебя, Магдалина, — отрывисто произнес он. — Тебя и твою мать. Марк, если хочет, может ехать на своей машине, но я обещал твоему отцу привезти вас двоих.

Последние слова он произнес почти с вызовом.

Мэгги не стала спорить. Какая разница, кто повезет их в больницу, главное — доехать туда. Их жизнь вообще полна неразберихи с тех пор, как вернулся Адам, и сейчас она хочет только побыстрее увидеть отца, и убедить себя и мать, что с ним все в порядке.

Мария была очень бледна, когда через несколько минут спустилась вниз, но держалась стойко. Она сохраняла самоконтроль и в машине, всю дорогу поддерживая светскую беседу с Адамом. Честно говоря, Мэгги была поражена спокойствием матери, но решила, что для нее, видимо, это единственный способ справиться с ужасающим шоком.

Спокойствие, однако, полностью оставило мать, когда их проводили в отделение интенсивной терапии. Доктор Феннел лежал на кровати неподвижно, присоединенный к нескольким мониторам, и совсем не напоминал того жизнерадостного мужчину, каким его все знали.