Читать книгу - "Дневники Клеопатры. Книга 2. Царица поверженная - Маргарет Джордж"

— Неужели и Зевс против нас? — вскричал Антоний, увидев на западе вспышку молнии.

На горизонте, всегда ясном, появился темный вал грозовых туч. Он разрастался и заполнял небо на наших глазах.

Оставшиеся корабли — всего двести тридцать, включая шестьдесят египетских, — принимали легионеров, вооруженных и готовых к бою. Мы приказали взять на борт паруса, что породило смущение не только среди солдат, но и среди командиров. Паруса никогда не используются в морских сражениях: они усложняют маневрирование, ставя его в зависимость от ветра, и занимают много ценного в подобной ситуации места. Зная это, Антоний накануне поздно вечером собрал в последний раз группу доверенных командиров и раскрыл им наш план. Не посвятили в него только Деллия, поскольку не хотели и не могли продолжать споры, а он, без сомнения, попытался бы задержать свое отбытие.

План был таков: мы намеревались спасти столько кораблей, сколько удастся, и взять курс на Египет, воспользовавшись благоприятным дневным ветром. План простой, но нелегкий в осуществлении. Чтобы благополучно обогнуть массив Левкаса, мы должны отойти достаточно далеко от берега раньше, чем попутный ветер наполнит паруса и понесет нас в нужном направлении. Для этого необходимо прорвать установленную Агриппой блокаду.

Хуже всего будет, если Агриппа сумеет навязать нам сражение на полпути в открытое море и атакует нас до того, как паруса поймают ветер. Лучше всего — если мы проведем его и заставим думать, будто он сам выманивает нас в море, соблазняя возможностью выбрать место для битвы. Это представлялось возможным, ибо численное преимущество противника лучше всего использовать именно в открытом море, где есть простор для маневра. Агриппа ведь не знает, что, удалившись от берега, мы собираемся не сражаться, а поднять паруса и сбежать. На веслах его судам за нами не угнаться.

Беда в том, что погрузить паруса на борт так, чтобы никто не заметил, было невозможно. Агриппа мог прознать об этом, насторожиться и преградить нам путь на морской простор.

— Мы разделимся на три эскадры, — сказал Антоний. — Три римских составят первую линию, египетские будут следовать позади. Публикола и я командуем правым крылом, Соссий — левым. Центр берут на себя Инстий и Октавий. Когда появится возможность выхода в открытое море, их корабли расступятся и откроют путь для египетских судов, которые устремятся в эту брешь под всеми парусами. Как только они вырвутся на простор, мы выйдем из боя и последуем за ними.

— Мы можем считать, что Агриппа примет командование их левым флангом? — спросил Октавий.

— Считать мы ничего не можем, но это логичное допущение, — ответил Антоний. — А наш левый фланг, возглавляемый Соссием, в начале пути расположен ближе всего к Левкасу. Значит, его судам предстоит самый долгий путь, прежде чем они сумеют повернуть на юг. Сразу же предупреждаю: шансы на спасение у этих кораблей наименьшие. Им необходимо приготовиться к тяжелейшей битве.

— С другой стороны, — заметил Соссий, — если удастся заманить корабли Агриппы в узкую горловину залива, мы добьемся успеха. Там почти нет пространства для маневра, и численное превосходство не имеет значения.

— Новая Саламинская битва с Агриппой в роли Ксеркса? — усмехнулся Антоний. — Да, было бы неплохо. Но, боюсь, Агриппа прекрасно знает историю морских сражений. Нет, в залив он не войдет. Будет стоять на выходе из него и ждать. Мы же должны выйти около полудня, никак не раньше: если сделаем это прежде, чем поднимется ветер, нам конец.

— Но если столкновение произойдет ближе к берегу, где Агриппа не может разделить наши корабли, мы одолеем его, — промолвил Соссий. — Наши суда тяжелее.

— Но их гораздо меньше, — парировал Антоний. — По моим прикидкам, у Агриппы около четырех сотен боевых кораблей против наших двух.

— А солдат на корабли будем сажать? — осведомился Инстий.

— Примем на борт двадцать тысяч, — ответил Антоний. — Пять легионов. Плюс две тысячи пращников и лучников. Это примерно по сто человек на корабль — хорошее боевое соотношение. На суше останутся пятьдесят тысяч солдат Канидия.

План казался разумным, он действительно давал надежду вырваться из заточения. На то, чтобы прорваться без потерь и увести все корабли, рассчитывать не приходилось, но лучше спасти хоть что-то, чем ничего. Египетские корабли, как и сохранившиеся транспортные суда, вообще предполагалось держать в тылу и в бой не вводить.

В темноте, чтобы не видели наблюдатели Октавиана, мы перенесли сундуки с казной на борт флагманского корабля. Я тщательно уложила драгоценности и золотые блюда, удивляясь: зачем я брала их с собой? Раньше мне казалось, что сокровища необходимо иметь под рукой — ведь золото, изумруды, лазурит и жемчуг годятся для любой сделки. Однако для сделок нужен рынок и торгующиеся стороны. Мухам драгоценности не нужны, от могильных червей ими не откупиться.

И вдруг — неистовый шторм в тот самый день, что мы наметили для прорыва.

Антоний угрюмо смотрел, как приближается грозовой фронт, и ворчал:

— Надо же, неделями не было ни дождинки, и на тебе! Воистину, Зевс возненавидел нас.

Солдаты остановились у сходен. Матросы и поднявшиеся на борт легионеры стояли у ограждения и ждали.

— А может быть, буря сыграет нам на руку и удержит Агриппу на месте? Помнится, ты однажды воспользовался штормом, чтобы ускользнуть от Помпея.

— Было дело. Но сейчас буря идет как раз с той стороны, куда нужно плыть. Ветер дует нам прямо в лицо и не позволит уйти под парусами. Нет, надо ждать.

Сигнальщики передали на корабли приказ.

Снова ожидание.

Шторм обрушился с такой силой, словно накапливал ветра и ливни все лето, собирал их с болот и хранил в каком-то секретном месте. Потоки дождя обрушились с неба, а яростный западный ветер упорно отгонял корабли назад, к самому берегу залива. Буря не прекращалась четыре дня и четыре ночи. Сквозь сплошную серую завесу дождя я могла видеть, что корабли Агриппы с трудом удерживались на месте, не давая ветру отогнать их к берегу. Неужели его гребцы никогда не устают? В любом случае, по прошествии четырех дней адской работы они вымотаны до предела, тогда как наши гребцы под защитой залива сохранили силы. Значит, в этом отношении у нас есть преимущество. Я указала на это Антонию, считавшему, что боги играют против нас.