Читать книгу - "Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз"

— Будешь тут злым, когда на тебя Беленького сваливают за четыре часа до сдачи материала.

Алёна замерла, виновато глядя на него.

— Извини.

— Твоим «извини» сыт не будешь, Золотарёва.

— Обещаю восполнить.

— Я запомню.

Тон его прозвучал скептически, и даже на заискивающую улыбку Бурдовский никак не отреагировал. Это было грустно, обычно на этот приём Серёга вёлся.

Позже Алёну к себе Рыбников вызвал. Разговор был не из приятных, её даже оправдываться не заставили, только прочитали долгую и нудную лекцию об ответственности, о серьёзности по отношению к работе, и её вечной приверженности к фантазиям в частности. Алёна молчала, вздыхала и стыдилась. В любой другой ситуации она бы с начальником поспорила, попыталась доказать, что он не прав, и не настолько она пропащая. Очень даже серьёзная девушка, точнее, журналист, мечтающая сделать карьеру. Но сегодня в своё оправдание сказать было нечего, про усадьбу Кострова, а уж тем более про свою неудачную поездку туда и провалившиеся изыскания, решила молчать. Рыбников, наверняка, поперхнулся бы кофе, узнай, куда она без спроса влезла. А так как порадовать редактора было нечем, только лишь поведать о новых неприятностях, в которых она едва не увязла, Алёна решила хранить тайну. Будем надеяться, что всё обойдётся.

Будем надеяться, что у Фёдора хватит совести и человеколюбия не рассказывать про неё, прибывшему хозяину.

А телефон?..

Что ж, купит он себе новый телефон. Доказать, что она его украла, невозможно. И, вообще, она нисколько не воровка, просто обстоятельства так неудачно сложились.

— Золотарёва, ты меня слушаешь?

Алёна голову вскинула, уставилась на шефа честными глазами.

— Конечно, Пётр Алексеевич.

— Конечно, Пётр Алексеевич, — негромко и расстроено передразнил он её. Из-за стола своего поднялся, окинул Алёну оценивающим взглядом. — Горе ты моё, — неожиданно пожаловался он, Алёна удивлённо посмотрела, а Рыбников тут же исправился: — В смысле, редакции. Когда ты только за ум возьмёшься.

— Пётр Алексеевич, да я готова. — Как-то нервно получилось сглотнуть. — Я обещаю, что больше не буду никуда влезать. Буду писать, что есть.

— Да? С чего такая щедрость?

Алёна поискала глазами пятый угол в его кабинете.

— Наверное, я взрослею.

— Ой ли. — Рыбников побарабанил пальцами по столу, продолжая приглядываться к Алёне. Всё-таки решил сменить гнев на милость. — Ладно. Иди. Пиши про фестиваль.

Алёна непонимающе моргнула.

— Какой фестиваль?

Рыбников лишь головой мотнул.

— Ты, вообще, не из нашего города, что ли? Фестиваль коллективов народного творчества. Между прочим, всероссийский. Ты ценишь мою заботу, Золотарёва?

Тут же кивнула, как солдат.

— Ценю.

— Я надеюсь.

Под взглядом редактора, Алёна принялась пятиться к выходу, осторожно делала шаг за шагом по мягкому ворсу ковра, до двери оставалась всего пара шагов, когда та за её спиной без стука открылась, и Алёна едва не подскочила от неожиданности, почувствовав за своей спиной кого-то. Обернулась и в некоторой растерянности уставилась на Тараса. Тот тоже на неё смотрел, весьма заинтересованно, даже брови вздёрнул.

— Пропажа нашлась. Ты где была?

Рыбников, который к этому моменту уже успел вернуться за свой стол и собирался присесть в дорогущее кожаное кресло, так и не сел, застыл ненадолго в нелепой позе. Наблюдал, явно удивлённый тем, что Тарас Артюхов в принципе может быть осведомлён о том, кто такая Алёна Золотарёва, главное бедствие их редакции.

А Алёна кашлянула, чтобы вернуть себе способность говорить, а к Артюхову присмотрелась повнимательнее. Тот выглядел довольным, выспавшимся, ничто так явно не указывало на то, что он вчера или сегодня мотался по лесу под дождём. Значит, в Марьяново он не был? Или ещё не был?

— У меня возникли… семейные обстоятельства, — проговорила она, косясь на насторожившегося начальника.

— Понятно. — Тарас отвлёкся от неё, тоже на Рыбникова взгляд кинул, и совершенно панибратски у того поинтересовался: — Петь, время есть? Обсудить кое-что надо.

Рыбников лишь на кресло напротив себя рукой указал, а Тарас вдруг потянул Алёну за дверь. А Рыбникову сказал:

— Через минуту вернусь.

Алёна оказалась в коридоре, дверь в кабинет начальства за её спиной захлопнулась, а она оказалась лицом к лицу с Тарасом. Который весьма странно к ней приглядывался.

— Что это тогда было?

— Когда? — Алёна даже испугалась немного от этого вопроса.

Артюхов голову на бок склонил, улыбнулся.

— В клубе.

— А-а. — Она выдохнула. — Извини меня, я очень торопилась.

— Куда?

— Я же сказала, семейные дела.

— Ты наешь, что ты очень странная?

— Знаю. Я горе этой редакции. Рыбников мне только что об этом со всем обстоятельством поведал.

Тарас хмыкнул.

— Ну, так сильно я бы не преувеличивал, но ты странная.

Алёна качнула головой.

— Это уже не звучит как комплимент.

— Это и не было комплиментом. Но я бы хотел это обсудить.

Алёна сделала вид, что безмерно удивлена.

— Мои странности?

— И их в том числе. Что ты делаешь в субботу?

— Пока не знаю. Когда у нас фестиваль?

— С двадцать пятого по двадцать девятое, — не задумавшись ни на секунду, отрапортовал Артюхов, а Алёна мысленно приуныла. Наверное, ей на самом деле не хватает журналистской хватки, чутья. Тарас вон знает обо всём, что происходит в городе, даже если его это напрямую и не касается. Он просто знает. А она лишь находит на свою пятую точку всё новые и новые неприятности.

— Вот видишь… В субботу я буду слушать народные песнопения.

Тарас снова усмехнулся.

— Идёт. Слушай. А вечером я тебе устрою моральную разгрузку. Ты не против?

Алёна осторожно пожала плечами, если честно, разглядывала Артюхова в некотором удивлении, не совсем понимая, с чего это ему пришло в голову за ней приударить. Может, так и надо поступать с мужчинами, сбегать после короткого поцелуя, чтобы сбить их с толка своей непредсказуемостью? Но если их, в данном случае Тараса, это заводит, почему бы ей не прояснить этот вопрос до конца и со всеми подробностями? Он ей всё же нравится… нравился когда-то, а сейчас она вполне готова об этом вспомнить. Мужчина он интересный, и целоваться с ним было приятно.

Не то, что с некоторыми. Которые только и умеют, что закручивать тебе за спину руки.