Читать книгу - "Дочь обмана - Виктория Холт"

— Эту дилетантку?!

— Она не дилетантка. Сейчас она уже очень неплохо справляется. Ты сам это говорил, хотя легче было бы выжать воду из камня, чем заставить тебя признать это.

— Ты так легко рассуждаешь, как будто это пустяк. Позволь тебе объяснить, это настоящее несчастье, катастрофа. И мне придется умиротворять всех этих людей, заплативших за то, чтобы увидеть Дезире, а не дилетантку из провинции.

— Можно подумать, тебе впервые приходится выпускать дублершу. Ничего ужасного не случится, только не впадай в истерику и попытайся рассуждать здраво. Тебе нужно, не откладывая, взяться за дело, Долли. Разумеется, скорее всего я поправлюсь, до спектакля еще два часа. Но, пока что…

— Эта девушка здесь? — спросил Долли.

— Да, — ответила я. — Позвать ее сюда?

— Немедленно.

Я поднялась к Лайзе в комнату. Она выжидающе взглянула на меня.

— Мама не здорова, — сказала я. — У нее страшная рвота и головокружение. Приехал Долли. Она боится, что сегодня не сможет играть.

Лайза пристально смотрела на меня, безуспешно пытаясь скрыть свою радость. Впрочем, я понимала, что это вполне естественно.

— Она, что — совсем разболелась?

— Нет, это только приступ разлития желчи. Ей нужно полежать — когда она встает, у нее кружится голова. Сомневаюсь, что она сможет играть сегодня. Тебе нужно сейчас же спуститься вниз. Долли как тигр в клетке мечется по комнате, а мама пытается его успокоить.

— Он, наверное, в ярости.

— Как обычно, ты же знаешь Долли.

— Он не доверит мне это.

— Придется, — сказала я. — Если бы он считал, что ты с этим не справишься в случае необходимости, он бы не поставил тебя дублершей.

— А твоя бедная мама, как это ужасно!

— Не думаю, что это что-нибудь серьезное. Она считает, что съела что-то неподходящее. Поторопись. Чем дольше ты заставишь ждать Долли, тем больше он рассвирепеет.

Она поспешила вниз, а я пошла к себе.

Конечно, может быть, это счастливый шанс для Лайзы. И вполне естественно, эта мысль затмевает сейчас для нее все остальное.

К вечеру мама почувствовала некоторое облегчение, но не настолько, чтобы ехать в театр. Мне хотелось остаться возле нее, но она сказала, что я должна быть с Лайзой и подбадривать ее перед выходом.

— Бедная, я знаю, как она сейчас переживает. Но должна сказать, у нее крепкие нервы. И они ей сегодня пригодятся.

— Она настроена очень решительно.

— И правильно. В нашем деле, чтобы добиться успеха, нужно действовать решительно и с полной отдачей, можешь мне поверить. Однако, излишняя самоуверенность тоже ни к чему. Хотя этого у нее нет. Она все время опасается, что сорвется на верхних нотах или упадет лицом вниз на пол вместо того, чтобы попасть в объятия своего жениха. Какая-то смесь страха и уверенности, с этим нелегко справиться. Кто-кто, а я это хорошо знаю! Но это ее шанс, возможность показать себя. Выступит хорошо — Долли ее приметит, а провалится — так и останется в кордебалете до конца своих дней. Пожелаем ей удачи. Она знает все вокальные номера, все танцы. Конечно, это вращение в конце первого акта — весьма коварный момент, я и сама несколько раз на этом чуть не сорвалась.

Итак, я поехала в театр переживать за Лайзу.

Занавес вот-вот должен был подняться. Сидя в ложе рядом с Робером Бушером, я оглядывала зал. В течение этих нескольких минут мы были единственными зрителями, знавшими о том, что должно произойти.

Раздвинули занавес, и на сцену вышел Долли.

— Леди и джентельмены, с большим сожалением должен сообщить вам, что Дезире больна и не может быть сегодня с вами.

По залу прокатилось дружное «ах!». Пройдя через партер, ропот достиг балкона и галерки. Я с опаской глядела на зрителей. Эти люди, действительно, заплатили за то, чтобы видеть Дезире.

— Всего несколько минут назад, перед тем как отправиться сюда, я был у нее, — продолжал Долли. — Дезире крайне огорчена тем, что она вынуждена разочаровать вас. Она просила меня передать вам ее искренние извинения. Кроме того, она умоляет вас, любящую и любимую ей публику, дать возможность Лайзе Феннел показать, на что она способна. Дезире полностью доверяет Лайзе и, я уверен, после сегодняшнего спектакля вы будете придерживаться того же мнения. Я знаю, как вы все любите Дезире, но вы ведь не хотите, чтобы она больная была сейчас здесь, на сцене, вместо того, чтобы лежать в кровати. Она передает вам всем привет. Она также жаждет встречи с вами, как стремитесь к этому вы. Но она искренне надеется, что вы дадите Лайзе ее шанс и не будете разочарованы.

Занавес взлетел вверх. Началась первая танцевальная вставка и появилась Лайза, очень точно имитируя Дезире в «Мадам, что вам угодно?».

Это был хороший спектакль. Я следила за каждым движением Лайзы, особенно в самых каверзных местах, таких, как вращение в конце первого акта. Зал аплодировал. Некоторые из зрителей, наверное, понимали, как нелегко приходится сейчас бедной девушке и, отбросив свое разочарование тем, что перед ними не Дезире, старались ободрить дебютантку.

— По-моему, все идет хорошо, — шепнула я Роберу.

— Она так похожа, — прошептал в ответ он. — Копирует ее, да? Это как тень Дезире, ты меня понимаешь?

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — ответила я. — Но мне кажется, зрители не разочарованы.

— О, нет, нет! Однако они не забывают, что платили за то, чтобы увидеть Дезире! В определенном смысле Лайзе не повезло, что ей приходится подражать именно Дезире. Если бы кому-нибудь другому, кому-то… Как бы это сказать? Не имеющему такой яркой индивидуальности, не столь выразительному, ей было бы легче. Нет, конечно, все совсем неплохо, но это — не Дезире.

Я его понимала. Она старалась как можно точнее подражать Дезире, жертвуя ради этого собственной индивидуальностью. Если бы она попыталась быть самой собой, а не бледной копией Дезире, она произвела бы лучшее впечатление. А сейчас она была как бы Дезире, но без ее неподражаемого пленительного обаяния.

Я вернулась домой в экипаже вместе с Мартой и Лайзой. Лайза казалась вконец измученной, но довольной.

Зрители шумно аплодировали ей в конце, а кто-то в партере даже кричал «браво!».

— Там были репортеры, — сказала Лайза. — Что они завтра напишут, хотела бы я знать.

Я отнеслась к ней с сочувственным пониманием. Она придает этому слишком большое значение, думала я. Возможно, в газетах появится две-три строчки, но в них будет больше о болезни Дезире, чем о Лайзе в образе графини Мауд.

Лайза по всей видимости полагала, что ее «боевое крещение» и несколько возгласов «браво» в партере должны были потрясти весь театральный мир.

Мама ждала нас. Выглядела она уже значительно лучше и горела нетерпением поскорее все узнать. Как реагировал зал? Как получился у Лайзы этот коварный пируэт в конце первого акта? Легко ли дались ей верхние ноты в дуэте «Даже будь ты продавщицей, я б все так же любил тебя»? И как ее па совпали с движениями жениха?