Читать книгу - "Путешествие с шейхом - Эмма Дарси"

– Диона, ты смущаешь Сару, – упрекнул ее отец, но при этом ласково улыбнулся своей дорогой доченьке.

– Вовсе нет, – вмешалась Сара, вся кипя от ярости. – Хотя, возможно, Тарик… – она бросила на него испепеляющий взгляд, – наконец найдет время познакомить нас.

Ледяной упрек развеселил Тарика. Он отцепился от блондинки и слегка отступил.

– Сара, это Диона ван Хаузен, дочь Джека и Мириам и до недавнего времени счастливая жена моего доброго друга.

Диона кокетливо надулась.

– Дорогой, если бы Кейл сделал меня счастливой, я бы его не оставила.

– Возможно, Диона, ты желала слишком многого, – сухо ответил он. – Познакомься с Сарой Хиллард. Она действительно была школьницей, когда мы встретились впервые, но это было одиннадцать лет назад. Я счастлив, что время пролетело так быстро.

– Хиллард… Хиллард… Я должна знать это имя? – спросила Диона, явно давая понять, что таких, как Сара, она знать не обязана.

Тарик пожал плечами.

– Вряд ли. Когда Сара была подростком, ее отчимом был Майкл Киарни. Сейчас ее мать замужем за графом Марчестером.

Какое унижение! Будто бы мужчины в жизни ее матери поднимают ее на более высокую ступень общественной лестницы! А самое отвратительное: Тарик счел необходимым повысить статус своей спутницы! Она что, недостаточно хороша для него такая, какая – есть?

– Граф! Значит, ваша мать – графиня? – воскликнула Мириам Уэллесли-Эдамс, явно польщенная связью своей гостьи с английской аристократией, и тут же вцепилась в Сару с алчностью человека, сорвавшего банк.

Чем предоставила Тарику прекрасную возможность наслаждаться кокетством ее дочери-змеи во время изысканного ленча, накрытого в помещении, которое они называли зимним садом.

Во время трапезы Сара не находила себе места от возмущения. Вежливость требовала отвечать на настойчивые расспросы хозяйки о высшем английском обществе, но Сара поклялась себе, что никогда больше не допустит подобного унижения. Все казалось до омерзения фальшивым. Как Тарик, проявивший явное внимание к ней сегодня утром, мог заигрывать с другой женщиной? Где же справедливость?

Вероятно, полагая, что она и так никуда от него не денется, он цинично берет то, что ему предлагают? В конце концов, Сара может и подождать. У него впереди целый год, чтобы вести с ней свою игру.

Ленч, казалось, тянулся бесконечно. Тарик делил свое внимание между беседой с хозяином о лошадях и домогательствами Дионы. Оранжевые ногти часто впивались в его руку, и Сара понадеялась, что Диона расцарапает его до крови. Он получил бы по заслугам! Ей хотелось, чтобы он страдал так же, как она.

Было уже почти четыре часа, когда компания поднялась из-за стола и хозяин предложил посетить конюшни. Тарик отклонил предложенный джип, настояв на пешей прогулке, но, будучи мастером манипуляций, убедил Диону отправиться в джипе с родителями, тем самым дав понять, что Сара – его спутница.

Это устраивало Сару: ей представилась возможность разобраться с Тариком и установить свои правила на будущее. Ему совершенно не обязательно повсюду таскать за собой заложницу. Она должна ослабить сковывающую их цепь, чтобы сохранить душевное здоровье.

Как только джип исчез из виду, Сара заняла позицию и открыла огонь:

– Если вы намерены увиваться за Дионой ван Хаузен, на меня не рассчитывайте. Я дождусь ужина в своей комнате.

Тарик повернулся, насмешливо приподняв брови.

– Увиваться?

– Омерзительно. Она еще даже не развелась с вашим добрым другом Кейлом, а вы уже обхаживаете ее.

– Сара, я пользуюсь гостеприимством ее родителей. Чего же ты ждешь от меня?

– О, давайте обойдемся без жалких оправданий! – Ее глаза презрительно сверкнули. – Вы думаете, я не видела подобного в доме своей матери? Я прекрасно знаю, что можно с достоинством отступить и дать понять, что вам это неинтересно.

Тарик улыбнулся:

– Спасибо за урок.

Сара возмущенно фыркнула.

– Вам не нужны никакие уроки. Вы прекрасно умеете манипулировать людьми. И я не собираюсь смотреть на ваши маленькие шалости.

Теперь он рассмеялся.

– Диона меня абсолютно не интересует. Но мне интересна твоя бурная реакция на ее вольности.

Желание ударить это самодовольное лицо было таким сильным, что Сара резко отвернулась и решительно направилась по дороге, ведущей к конюшням. Прогулка скорее успокоит ее ярость, чем сидение в четырех стенах. К черту Тарика и его проклятые игры-загадки! Она не собирается забавлять его.

Тарик поравнялся с нею, восстанавливая узы, которые она так отчаянно пыталась разорвать.

– С этого момента обещаю держать всех других женщин на расстоянии. Так будет лучше?

– Было бы лучше, если бы вы избавили меня от подобных мероприятий. Вы не цените мое общество. Зачем же беспокоиться?

– Если бы я не ценил твое общество, то не выбрал бы тебя в спутницы на эту прогулку. Сара, у тебя нет никаких причин ревновать.

– При чем тут ревность? – Ее гнев не утих ни на йоту. – Дело в гордости. Мне не нравится мужчина, который охотно становится легкой добычей распущенных женщин. И прямо у меня под носом!

– Сара, если бы я был тебе безразличен, то тебя бы это не волновало. Некоторые женщины в подобной ситуации предпочли бы терпеть и молчать.

– Ну и держитесь таких женщин. Я вообще вам не навязывалась. Вы – сноб.

– А! Если ты намекаешь на упоминание о графе, то я просто хотел прекратить дальнейшие высокомерные замечания.

– Мне не нужна ваша забота, и я считаю, что высокомерие унижает их, а не меня.

– Высокомерие бывает неприятным.

– Ну конечно! – насмешливо воскликнула Сара. – Вы забыли, что я уцелела в закрытой английской школе, где была никому не известным австралийским ничтожеством? И позвольте сказать вам, Тарик аль-Хайма, что мне не нужны чужие титулы. Я – это я, как бы меня ни называли, и, если вас это не устраивает, можете упрятывать меня куда-нибудь, пока общаетесь с остальными.

– Я искренне благодарен тебе за выговор, – тихо сказал он. – Подобная сила характера встречается очень редко. Поверь, мне никогда бы не пришло в голову где-то оставлять тебя. Твое место рядом со мной.

Сара злобно взглянула на него.

– Никогда, никогда больше не смейте связывать меня с Майклом Киарни или с графом Марчестером. Я не становлюсь от этого лучше. Это лишь унижает мое собственное достоинство.

– Ты права. Прости меня, Сара.

Его согласие и извинение утихомирили ее ярость, однако не избавили от смятения и не позволили добраться до его сердца. Почему ей так это важно? Как он мог настолько глубоко забраться в ее душу? Его чувства так оскорбительно поверхностны, что он совершенно не понимает ее.