Читать книгу - "Сладкое безумие - Ширл Хенке"

Жаркое солнце поднялось над долиной Миссури, залив ярким светом берега широкой реки, когда Эмори и Оливия подъехали к холмам к северу от города. В этом месте просторный зеленый луг был отведен властями под ипподром, и здесь собирались все жители Сент-Луиса от мала до велика, и рваные лохмотья обитателей прибрежных лачуг соседствовали с богатыми одеяниями именитых граждан.

– Что-то ты сегодня притихла, девочка. Может, неважно себя чувствуешь? Или слишком много выпила вчера у Огюста? – Эмори искоса внимательно вглядывался в лицо девушки.

– Разумеется, нет! – Поняв, что ответ прозвучал слишком резко, Оливия уже спокойнее продолжила: – Всего-то и выпила что бокал шампанского. Не беспокойтесь, сегодня утром я не подкачаю.

– Да, уж ты постарайся, – сказал Эмори, щурясь от солнца на толпу людей, и придержал лошадей возле куста у дороги.

Как только фаэтон остановился, Оливия подхватила с пола небольшой ковровый саквояж и грациозно спрыгнула на землю.

– Когда все закончится, встречаемся там же? – спросила она. В ответ Эмори только кивнул и укатил прочь, не оглядываясь.

«Дядюшка Эмори никогда не научится управлять упряжкой», – подумала Оливия, осторожно прокладывая путь по тропинке, почти скрытой густыми кустами, и стараясь уберечь костюм от цепких колючих веток.

По пути Оливия вновь и вновь возвращалась к событиям предшествовавшего вечера, к балу у Шуто, а точнее, к встрече с Сэмюэлем Шелби и эпизоду в саду. Его поцелуи казались страстными и в то же время нежными. В ней родилась надежда, что он намерен за ней ухаживать по всем правилам. Сама Оливия была готова на все и буквально растворилась в страстном томлении, которое впервые испытала много недель назад в жалкой хижине, где Сэмюэль впервые ее поцеловал и открыл перед ней волшебный мир любви. Притронувшись пальцем к губам, она ощутила припухлость – след вчерашнего поцелуя, вспомнила бешеное биение своего сердца – а затем страшное разочарование, когда Сэмюэль внезапно отодвинул ее от себя и хрипло пробормотал:

– Мы совсем сошли с ума, Оливия.

Если бы он не поддерживал ее, девушка наверняка бы упала и безнадежно испортила дорогое новое платье. Подкашивались ноги, пылали щеки, сердце продолжало неистово колотиться; Оливия боялась поднять голову, пока Сэмюэль не взял ее за подбородок и не заставил взглянуть в его глаза.

– Я вновь должен принести извинения за свое поведение, – глухо пробормотал он и ласково поправил выбившийся локон.

Гнев придал ей смелости, и Оливия вскрикнула:

– Только и всего! Опять извинения? Не более того? – Чего вы хотите от меня, Оливия? Мы общаемся лишь второй раз, причем опять при обстоятельствах едва ли не скандальных. Поймите, я же не просто так приехал в Сент-Луис. У меня задание, а я еще не представился командиру форта Беллефонтейн. Он был явно смущен, чуточку растерян, утратил привычную выдержку и спокойствие, и Оливия решила воспользоваться его минутной слабостью.

– А когда вы приступите к своим обязанностям… что тогда? – спросила Оливия, придвинувшись ближе. – Ведь армия не может потребовать, чтобы вы работали круглые сутки? Да и от форта до дома моего опекуна меньше часа езды.

– Откровенно говоря, Оливия, вы для меня – полная загадка, – сказал он с улыбкой, от которой у нее потеплело на душе. – Вы не похожи ни на одну из женщин, которых я знал.

– Неплохо для начала. Возможно, со временем мне удастся вас еще больше удивить… да и вы, надеюсь… – Оливия намеренно не закончила фразу, и она повисла в воздухе, как вопрос, на который нет ответа.

Тем и закончилась их вчерашняя встреча. Нанесет ли Сэмюэль официальный визит, дабы познакомиться с опекуном Оливии? Сейчас, при ясном свете дня, девушка сознавала, что никаких обещаний полковник не давал. Ей придется просто ждать и надеяться на лучшее.

По противоположной стороне прибрежного холма медленно пробирался одинокий всадник. Он держал путь к заброшенному скаковому кругу, где была назначена тайная встреча. Приблизившись к высокому дубу, Стюарт Парди придержал коня и внимательно осмотрел из-за укрытия раскинувшийся внизу просторный луг. Всадник никуда не спешил, поводья держал в руке небрежно и чуть скособочился в седле. Высокий и очень худой, Парди производил впечатление человека, скроенного кое-как, и сторонний наблюдатель мог бы посчитать его неуклюжим и неповоротливым, но на самом деле это было не так. На изрытом оспой лице сверкали глубоко посаженные, почти бесцветные глаза, изучавшие окрестности с зоркостью ястребиных. Парди пригладил широкой ладонью шапку густых рыжеватых волос и довольно осклабился, обнажив ряд крупных желтых зубов, когда обнаружил то, что высматривал. Он пришпорил коня и поскакал легкой рысью вдоль опушки леса к обычному месту встречи.

Путь всаднику преградил небольшой темный фаэтон.

– Решил поучаствовать в скачках? – спросил Эмори Вескотт, приметив легкое седло под Парди.

– Да, думаю попытать удачи. Вот только разбежаться не придется: после вчерашнего дождя грунт мягкий, – ответил Парди, изъяснявшийся с ярко выраженным акцентом уроженца Йоркшира, которого он не утратил до сих пор, хотя эмигрировал в Канаду в четырнадцать лет. Он склонился вперед, оперся локтем о луку седла и сплюнул струю жевательного табака прямо под сверкающее колесо экипажа. – Виски уже доставили?

– Еще нет. Сам понимаешь, не так просто перевезти контрабандой вверх по Миссури шестьдесят бочек. Требуется время, – сухо пояснил Вескотт.

– А я-то думал, что у того парня есть тайник в трюме, – язвительно заметил Парди.

Утренний воздух был прохладен, и дул свежий ветерок, но Вескотт почувствовал, как на лбу проступили капли пота, и попытался оправдаться:

– Надо же учитывать плохую погоду, сильное встречное течение, враждебные индейские племена на юге и массу других неблагоприятных факторов.

– Не морочь мне голову. Я должен получить этот груз прежде, чем отправлюсь вверх по реке. Через несколько недель осаги снимаются с места. С ними лучше иметь дело до того, как они двинут на запад и начнут весеннюю охоту.

– А может, тебе легче будет убедить недовольных молодых воинов перейти на сторону англичан, когда племя покинет зимний лагерь и старики не будут путаться под ногами?

– Ни черта ты не знаешь о дикарях, Вескотт. Они живут по своим законам, и я намерен держать речь в присутствии старейшин и обоих великих вождей племени. Если удастся их убедить и они нарушат соглашение с американцами, то на сторону правительства Его Величества перейдет более пяти тысяч индейских воинов.

– Погоди, – сказал Вескотт, – есть еще одно дело, которое тебе следовало бы решить до того, как отправишься на запад. Мне сообщили, что в Сент-Луисе объявился специальный агент президента, прибывший из Вашингтона.

Это была важная новость, и торговец с интересом наблюдал за англичанином, с лица которого слетела самодовольная ухмылка, едва он понял, чем ему грозит появление соперника.