Читать книгу - "Желанная - Тия Дивайн"

– Да, – простонал он, и она вознаградила его, соскользнув вниз так, чтобы он мог взять в рот ее сосок.

Было жарко, очень жарко. Жарко в Монтелете и жарко внутри. Дейн должна была как-то скрыться от этого пепла – от ненависти, от жара собственного воображения.

Ждать было труднее всего. Очень скоро отец выставит ее на продажу – будет демонстрировать самым предпочтительным из женихов.

«Мисс Дейн Темплтон, господа! Крепкая здоровьем и телом, вполне способная к деторождению, а что касается ума, так он женщине без надобности».

Женихи, вероятно, будут и на зубы ее смотреть, будто покупают породистую лошадь.

Черт возьми, все так и есть! Они и в самом деле покупают породистую кобылу, и единственное, до чего им есть дело, так это ее способность рожать сыновей для продолжения династии. И как только с этим будет покончено, они примутся искать удовольствие где угодно. А жена становится пленницей плантации и рабыней, ибо ей надлежит следить за тем, чтобы все в доме шло как надо.

Но в конце концов, разве не для этого она была рождена и выращена? Дейн испытывала ни с чем не сравнимый гнев, острую ярость, когда задумывалась над тем, на что обрекает ее отцовская похоть и эта змея Найрин.

В итоге Гарри получит то, чего хочет: дочь исчезнет со сцены, Найрин будет целиком в его распоряжении, и дальше все будет так, словно ее, Дейн, никогда не существовало. А если Питер посмеет явиться домой и вмешаться, отец в одно мгновение выставит его вон без угрызений совести и не задумываясь о последствиях.

Вот как можно крутить мужчинами... Как Найрин это удается?

Как она смогла забрать всю волю отца в свой маленький кулак и сделать его своим рабом, рабом похоти?

Впрочем, Дейн догадывалась о том, как это делается. Она заметила огонь похоти в черных глазах одного мужчины. Она почувствовала свою власть над ним, пусть на краткое мгновение. Всю глубину власти, всю сладость познания – ценой лишь отказа от девственности.

И стоит ли ее потенциальный муж, который все равно будет пользоваться ею как пожелает, того, чтобы она преподнесла ему такой подарок?

Они действительно почитают в женщине скромность и добродетель, эти плантаторские сынки...

И в то же время ими можно манипулировать, прибегая к чувственным чарам, таким, каким оказался подвластен ее отец. Единственный вывод, который она сделала из всех этих рассуждений, состоял в том, что куда интереснее использовать против мужчин их же проклятую похоть, чем всю жизнь играть роль послушной и покорной жены.

Итак, почему бы не попробовать?

Разве она не была в шаге от того, чтобы...

Она не изнывала от любопытства насчет...

Разве ей не хотелось использовать страсть мужчины против его самого просто так, ради собственного удовольствия?

Против какого-нибудь заносчивого типа вроде Флинта Ратледжа?

Нет, но она не станет думать об этом... Не будет, и все тут. Иначе легко увлечься.

А ей и так было слишком жарко. Слишком...

Дейн спустилась с холма к пологому прохладному берегу мелководной речушки, к Оринде – тому единственному уголку, где никому бы не пришло в голову ее искать. У нее было такое чувство, что она не была здесь целую вечность. Со времени ее последнего визита прошло не больше двух недель, а столько всего случилось.

Слишком много...

И очень скоро она будет вынуждена уехать.

Дейн соскочила с коня прямо в воду, намочив подол платья.

Сюда, в Оринду, она всегда ездила босиком и налегке. Ни к чему было натягивать на себя корсет и прочие ненужные предметы туалета, которым надлежало подчеркнуть ее принадлежность к женскому полу. Здесь не надо думать о хороших манерах, не надо ни в чем себя ограничивать. Можно быть самой собой – нагой под платьем и закрытой от всего мира.

Здесь она могла пройтись босиком по траве, ощущая приятное покалывание иссушенных солнцем стебельков. Она могла упасть в кресло-качалку на облезлой веранде и сколько душе угодно проклинать незадачливого и никчемного Клея.

И еще она могла в тени поросшего мхом дерева плести эротические картины.

Ей хватало пищи для фантазий. Хватало для того, чтобы представлять возможности развития событий. Достаточно после того, как она увидела тайны нагого мужского тела и ощутила горячую сладость поцелуев.

Довольно...

– Сладкий сахар в высокой траве, – пробормотал у нее за спиной мужской голос.

Дейн замерла от страха. Или в ожидании чего-то? Она не повернула головы. Пусть смотрит на ее гордо развернутые плечи. Это все, чего он заслужил.

– Да поможет мне Бог, – язвительно заметила она, – змея в траве тут, в самой Оринде.

– Твой укус смертельнее моего, сахарок, – пробормотал он, присаживаясь рядом.

– С удовольствием бы тебя укусила, – прошипела Дейн. Глаза его блеснули от удовольствия. Она его забавляла.

– Ты настоящая отрава, сахарок, я бы не осмелился приблизиться и на десять шагов к твоему ядовитому языку.

Видит Бог, она ощущала свою власть. Прямо там и тогда. Он совершенно ничего не делал, и в то же время лишь от звука его голоса то женское, что было в ней, давало о себе знать – разгибалось, извивалось, поднималось, расправлялось от гордости.

Он желал ее. Он просто не хотел, чтобы она верховодила в их игре. А она так сильно этого хотела.

– Даже Адам не смог устоять против змеи, – сказала Дейн, неторопливо расправляя влажную тонкую ткань платья на коленях.

Ей нравилось, как материал облепил ноги, ткань была такой тонкой, что, казалось, таяла под ее прикосновениями. Вот так, и никак иначе.

– Мне всего лишь хочется думать, что Адама заворожили эти вращательные движения со сложной траекторией, – понизив голос, продолжил он, – вверх и вниз, внутрь и наружу... – У Дейн перехватило дыхание от звука его голоса. – ...обволакивающих и округлых, привязывающих, завораживающих... – Губы его были в нескольких дюймах от ее губ. – Лижущих, пробующих, сосущих...

Она была заворожена его взглядом – непостижимым, черным как ночь и как черное небо недоступным пониманию. О эти глаза...

– Сосущих? – прошептала она.

– Высасывающих жизнь из того мужчины, кто проявит излишнее любопытство, – сказал он спокойно и ровно и... отстранился от нее так внезапно, что Дейн чуть было не упала на спину.

Она не сразу осознала его отступничество. Прошла секунда или две, покуда она продолжала пребывать в загипнотизированном состоянии.

Змей!

Она встретилась с ним взглядом. Его глаза блестели холодным светом. В них не было ни капли раскаяния и намека на доброту или желание защитить от собственных побуждений.