Читать книгу - "Белые яблоки - Джонатан Кэрролл"

Если бы Коко в этот момент спросили, что происходит, она спокойно ответила бы, что свет обретает сознание. Танцуя в воздухе над парковкой, обрывки света, который струился из мощных ламп, начинали жить собственной жизнью, образуя в воздухе прекрасные узоры. Коко при желании могла вспомнить и перечислить названия всех живых форм, которые кружились над ее головой, но в этом не было нужды. Она и прежде наблюдала нечто подобное, и тогда ее реакция на происходящее была в точности такой же, как и теперь, – она была потрясена и испугана. Изменить что-либо было не в ее силах. А потому ей оставалось лишь одно – смотреть на эту пляску не отрываясь. Подобными событиями управляли недосягаемые для нее существа, чьи возможности намного превосходят ее собственные.

Но вот световые фигуры одна за другой начали спускаться к земле. Достигнув ее, они заклубились над асфальтом, словно туман. Некоторые из них проворно устремились к своей цели – машине Винсента Этриха. С самого начала светового танца Коко не сомневалась, что закончится он именно этим. Она знала, что пленительные световые фигуры появились здесь, чтобы найти Этриха и его Изабеллу.

Влюбленная парочка, ничего не ведавшая о происходящем, продолжала сидеть в машине – Изабелла доедала сэндвич, Этрих, положив руки на руль, глядел прямо перед собой сквозь ветровое стекло. Оживший свет скользнул вверх по дверце со стороны пассажирского сиденья. Добравшись до окна, он разделился, и световые пучки устремились в противоположных направлениях. Теперь свет мог наблюдать за обоими любовниками одновременно. Ежесекундно перемещаясь вдоль корпуса автомобиля, он мог видеть их под разными углами и узнавать все новые подробности их жизней. Он узнавал о них такое, о чем сами они даже не подозревали, такое, что было доступно лишь его обостренному восприятию. Они, как и прежде, ничего не замечали. Изабелла аккуратно свернула бумажку от сэндвича и что-то сказала Этриху. Он в ответ усмехнулся, но улыбка внезапно погасла на его губах и лицо приняло озадаченное выражение. Световой луч, медленно перемещавшийся по крыше автомобиля, замер, словно прислушиваясь, а затем продолжил свое неторопливое движение. Он был еще слаб, так что у влюбленной пары оставалось немного времени. Совсем немного. Потому что стоит ожившему свету набраться сил и знаний, и его уже будет не остановить.

Коко закурила. Если бы она могла позвать кого-нибудь на помощь! Для нее самой также было крайне опасно находиться столь близко от одушевленного света, но ее задачей было защищать Этриха, чего бы ей это ни стоило, и она осталась на месте. На мгновение ее охватила ярость – все это так несправедливо, нечестно! Ей недостанет сил уберечь его от этой опасности. А сам он и подавно не сможет от нее спастись.

Вкус у сигареты был мерзкий. И почему это люди получают от курения такое удовольствие? Сама она начала курить только из-за Этриха, но со временем поймала себя на том, что стала делать это скорее по привычке, чем в силу необходимости. Открыв окно, она выбросила сигарету. Но сидеть сложа руки и просто наблюдать за тем, чему она была не в силах помешать, оказалось так мучительно, что она принялась искать хоть какое-нибудь занятие. Выхватила прикуриватель из приборной панели и впилась в него зубами. Вкус у него оказался куда приятней, чем у сигареты. Коко почти успокоилась. Медленно жуя пластмассовый корпус прикуривателя, она продолжала следить за живым светом, который плавно скользил над машиной Винсента. Треск разгрызаемого прибора звучал в уютном салоне «остина-хили» оглушительно, как пушечная пальба.

Проглотив последний кусочек металла, она почувствовала, что только раздразнила свой аппетит, и уперлась взглядом в приборную доску. Тут она словно впервые заметила под ней ручку переключения передач. Массивная, круглая, вся в прожилках, выточенная из благородного орешника, рукоять так и просилась, чтобы до нее дотронулись. Коко был не очень-то по душе вкус сухого дерева, но голодные не выбирают. А она, в точности как Изабелла на противоположной стороне парковки, успела сильно проголодаться. Уронив ладонь на ручку передач, она сильным движением вырвала ее. Взгляд ее в эту минуту был устремлен на автомобиль Этриха.

– Что бы мне заказать?

Голос Изабеллы, такой знакомый, такой любимый, звучал слегка приглушенно – она держала у лица черно-желтую книжку меню, поверх которой поглядывала на Этриха. Они сидели в одной из просторных кабинок у окна. В ней без труда могли бы разместиться шестеро, но посетителей в кафе было мало, так что Этрих с Изабеллой, заняв кабинку, никого этим не стеснили. Время было позднее, и большинство клиентов успели уже пообедать. Теперь они пили кофе или доедали десерт.

Этрих заехал сюда с Изабеллой по пути из аэропорта, потому что помнил, как ей нравилось это кафе. Непритязательная обстановка, все очень просто, по-домашнему: завтраки здесь можно было заказывать в любое время суток, и посетителям – парням, не снимавшим кепок даже в помещении, и старомодным дамам в туфельках-лодочках – подавали к мясу картофельное пюре. Дружелюбные официантки средних лет носили имена, модные в 1950-х: Элси и Дорис. Изабелла широко улыбалась и радостно, как ребенок, кивала, когда они спрашивали ее:

– Вам еще чашку кофе, душенька?

Ей была по душе искренняя приветливость большинства американцев. Она вообще любила Америку. Этрих много раз становился свидетелем того, с каким жаром она защищала Соединенные Штаты от нападок своих высокомерных соотечественников, которые считали его родину «не самым плохим местечком, но чтобы жить там – нет уж, увольте!»

– Тертые бананы. – Она резко захлопнула меню и улыбнулась. – С двойной порцией взбитых сливок. Ja?[5]

Он кивнул и оглянулся в поисках официантки.

– На каком языке тебе легче говорить? По-немецки или по-английски? Мне прежде почему-то не приходило в голову тебя об этом спросить.

– Мне все равно. Это не имеет значения. Просто некоторые фразы звучат на одном гораздо приятней, чем на другом. «Ich liebe dich», – согласись, довольно неуклюжий способ сказать: «Я тебя люблю». Английский гораздо мягче и потому лучше подходит для выражения чувств.

Она оглядела зал, пристально и сосредоточенно, ничего не упуская. Он никогда еще не встречал человека, взиравшего на окружающий мир с таким вниманием.

– Изабелла, откуда тебе известно о том, что со мной стряслось?

Взгляд ее медленно переместился на лицо Этриха. Он пытливо заглянул в ее голубые глаза и с удивлением убедился, что в них нет ни тревоги, ни малейшего беспокойства.

– Ты так долго медлил с этим вопросом, Винсент.

– Боялся. Да что там, я и теперь боюсь.

Она кивнула и со вздохом спросила:

– Помнишь ту ночь в Вене, когда мы с тобой в последний раз занимались любовью?

– Ну, разумеется.

К их столику подошла официантка:

– Что вам принести?

Этрих был так погружен в себя, что не сразу понял, чем вызвано это внезапное появление незнакомой женщины возле него и Изабеллы и чего, собственно, она от них хочет. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться в реальность. Инициативу взяла на себя Изабелла: