Читать книгу - "Таверна «Ведьмино Зеркало» - Сиана Келли"

пыталась перевести дух. Однако им нужно было знать, на случай, если появятся новые.

— Воин сказал, что я интересная. Протащил орка обратно через зеркало.

Надеюсь, на некоторое время разговор окончен. Невозможность легко дышать заставила меня сосредоточиться на моём следующем вдохе.

— Королева Фейри находит тебя интересной, — Галадриэль покачала головой, настороженно глядя в зеркало.

— Гэд, — это не было произнесено как вопрос, но Марта явно что-то спрашивала.

Галадриэль уставилась на Марту, выражение её лица смягчилось.

— Ты знаешь, что это значит.

Глаза Марты наполнились слезами, и она кивнула.

— Я бы не просила, если бы она не была так плоха.

Галадриэль выдохнула, а затем положила одну руку прямо на перелом моей руки, а другую — на рёбра и лёгкие. Жар и боль смешались на мгновение, прежде чем я оцепенела. Я чувствовала, что что-то происходит, но боль не была связана с этим, что стало приятным изменением. Несколько минут спустя, её внутренний свет потускнел, руки Галадриэль соскользнули с меня.

Марта бросилась к эльфийке, чтобы помочь ей подняться на ноги.

— А теперь сядь и отдохни. Я принесу тебе чаю.

Галадриэль похлопала Марту по руке.

— На этот раз не получится.

— Нет. Всё будет хорошо. Я тебя сейчас приведу в порядок. Ты увидишь.

Теперь Марта умоляла.

— Я всегда дам тебе то, что тебе нужно, дорогая.

Галадриэль наклонилась, нежно поцеловала Марту в щеку, а затем шагнула через зеркало в Волшебную страну.

Марта прислонилась к стене, тихое рыдание оборвалось. Чувствуя себя лучше, чем когда-либо за последнее время, я вскочила и помогла Марте сесть на ближайшую скамейку. Слёзы беззвучно текли по её лицу, пока она смотрела в зеркало.

— Мне так жаль.

Марта повернулась ко мне, вытирая лицо насухо.

— Чего ради?

— Я не понимаю всего, что только что произошло, но понимаю, что Галадриэль пострадала, исцеляя меня, и из-за этого ей пришлось вернуться в Волшебную страну.

Я бы предпочла иметь дело со сломанной рукой, сотрясением мозга и внутренними повреждениями, нежели видеть неподдельное страдание на лице Марты.

Она похлопала меня по руке и встала.

— Я приготовлю нам немного чая. Похоже, нам многое нужно обсудить.

Когда она наполнила чайный поднос, я подошла к бару, намереваясь отнести его обратно к одному из длинных столов на козлах. Вместо этого она указала в дальний коридор. Она привела нас в уютную комнату с мягкими стульями в цветочек и удобным диваном.

Я поставила поднос на чайный столик между стульями и наполнила кружки. Протянув ей добротную кружку, я попыталась дать ей время успокоиться. Фотографии заполняли стены и большую часть плоских поверхностей. Я подошла, чтобы изучить их. Некоторые были сняты в баре, некоторые — во дворе. Большинство персон на них были людьми, которых я никогда раньше не видела. Одна была очень похожа на мою маму в детстве. На снимке она сидела за праздничным тортом с широкой улыбкой на лице. Её угрюмо выглядящая сестра стояла на заднем плане.

Однако подавляющее большинство фотографий были с Мартой и Галадриэль. На самом раннем снимке им обоим было лет по двадцать, они обнимали друг друга и смеялись. На одном женщины сидели на мотоцикле, Галадриэль за рулём, Марта обнимая её, обе такие счастливые. Они вместе путешествовали по миру. Улыбаясь, держась за руки, перед Эйфелевой башней, театром «Глобус», Сакре-Кер, Собором Парижской Богоматери, пирамидами инков, египетскими пирамидами, Серенгети… так много изображений, повествующих об их долгой жизни.

По мере того как Марта старела, Галадриэль оставалась молодой, красивой и энергичной. Пятьдесят лет, и что никогда не менялось, ни на одной из фотографий, так это дружба и преданность, которые женщины проявляли друг к другу. Марте должно было быть уже за семьдесят, но Галадриэль всё ещё видела в ней молодую подругу, как на самых ранних фотографиях. Я не осознавала, что плакала, пока Марта не произнесла моё имя.

— Что я наделала?

Сев рядом с ней, я потянулась к её руке.

— Пожалуйста, скажи мне, как вернуть её.

— Это была я, а не ты. Я приняла решение.

Убитая горем, она уставилась в свою кружку.

— Время в Волшебной стране так непредсказуемо. Она может вернуться через несколько минут, а может, и через пятьдесят лет после того, как меня уже не будет.

Проглотив слёзы, она продолжила:

— Это уже однажды случалось. Моя двоюродная сестра, чёрная ведьма, как твоя Эбигейл, выследила меня. Заклинание, которое она наложила, должно было убить меня. Галадриэль встала перед заклинанием, дав мне время послать мёртвых за моей двоюродной сестрой. Она убежала, но Гэд была смертельно ранена. Ей пришлось вернуться в Волшебную страну, чтобы исцелиться. Я думала, что потеряла её навсегда, а потом, три года спустя, она вернулась в мою жизнь.

Вытирая ещё больше слёз, она сделала глоток.

— Мне просто нужно убедиться, что я проживу достаточно долго, чтобы быть здесь, когда она вернётся, вот и всё.

— Клайв мог бы сделать тебя вампиром. Или я могла бы сделать тебя оборотнем! Я понятия не имею, как это делается, но я могла бы попробовать. Тогда вы могли бы остаться вместе.

Я не могла остановить слёзы, текущие по моему лицу.

— Чепуха. Я слишком стара для всего этого. Нет, — она покачала головой, уставившись на стену с фотографиями. — Это была лучшая жизнь, на которую я могла когда-либо надеяться.

Взглянув на меня, она сказала:

— Ну вот. Прекращай ныть. Я прожила пятьдесят два года в счастье и радости. Кто из вас может так о себе сказать? И кто знает? Может она скоро вернётся.

— Итак, — она поставила свою кружку и расправила плечи. — Ты здесь на уроке, так что нам пора начинать.

— О, нет, — сказала я, ставя свою кружку. — Даже не беспокойся об этом.

— Я совершенно против попыток убить мою внучатую племянницу.

Она потянулась к маленькой деревянной шкатулке на книжной полке слева от себя.

— У меня есть кое-что для тебя.

Передав это мне, она снова взяла свой чай.

Открыв крышку, я обнаружила маленький стеклянный шарик на длинной цепочке. Стеклянные нити пересекали внутреннюю часть переливающегося шара. Я легонько провела пальцем по холодной поверхности. Изделие было слишком красивым, чтобы не прикоснуться к нему, и всё же я боялась, что даже это может разбить стекло.

— Надень.

Пораженная, я встретилась с ней взглядом.

— Я не хочу его разбить.

— Чепуха. Оно более твёрдое, чем кажется. Давай.

Она махнула рукой, настаивая.

Подняв кулон за цепочку, я наблюдала, как свет проникает в стекло, раскачивая его из стороны в сторону по комнате. Поверив ей на слово, я надела его