Читать книгу - "Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж"

Тяжелый Гелендваген сыто урчал своим моторным нутром, в салоне было тепло, и я постаралась расслабиться. Успокаивала себя тем, что однажды все равно «это» произойдет, да и заниматься сек… любовью с мужем придется, наверняка, часто. И… все зависит только от меня. И как мы будем жить вместе, зависит только от нас двоих.

Квартира оказалась чудесной. Располагалась в новостройке, практически в центре города, и на учебу, и домой к папе не придется добираться далеко. Точно знаю, что наши отцы подбирали нам «гнездышко» так, чтобы мы были под их «присмотром». Из огромных панорамных окон я смотрела на ночной город, ползшие в длинных пробках автомобили, бегущих с работы людей. Вон там, вдалеке, виднеется офис моего папы, и даже шпиль Адмиралтейства заметен. Еще дальше, как я знала, находился офис отца Бахтияра, но вскоре они должны были переехать в одно здание, которое строила фирма отца.

На плечи легли тяжелые теплые ладони Бахтияра, слегка вдавливая меня в его грудь.

— Нравится? — спросил он тихо, скрещивая свои руки на моей груди, и я осторожно кладу ладошки на его ладони сверху. Не знаю, что ему ответить, так как собираюсь делать ремонт. Нынешняя отделка меня нисколько не впечатляет, но сказать об этом в такой момент… Сквозь тонкое платье и его брюки я чувствую его желание, из-за чего щеки моментально опаляет румянец, и я немного отступаю, чтобы отстраниться. Бахтияр не отпускает, осторожно начиная покрывать шею легкими поцелуями. По коже тут же пробегает стадо визжащих мурашек.

— Да, нравится, — тихо ответила ему, стараясь расслабиться и получить удовольствие.

— Мама делала ремонт, надеясь, что тебе понравится, — горячо зашептал он мне на ухо, а я… напряглась. То есть меня забыли спросить, как непосредственную хозяйку этой квартиры? И плакал теперь мой ремонт, потому что высказать свое «фи» — сразу поссориться с будущей свекровью, которая «старалась» для меня? Показать себя истеричной, избалованной девчонкой, вечно чем-то недовольной и сварливой невесткой?

— Почему… не спросил моего мнения? — я постаралась говорить спокойным ровным тоном, чтобы не портить настроения ни себе, ни жениху.

— Не хотел тебя отвлекать, — равнодушно пожал плечами Бахтияр, отпуская меня и запуская руки в карманы брюк. Смотрел при этом довольно холодно, что я невольно поежилась. — Сама же говорила, что у тебя сессия на носу. А что не так? Квартиру дарят родители, понятно, что им хотелось тебе угодить.

Ох, это я еще и виновата?!

— Все так, Бахти, — спокойно ответила ему, но парень не впечатлился. Пришлось наступить на горло собственной гордости и уже мягче добавить: — Передай спасибо… маме, но на будущее… Бахти, я все-таки хотела бы принимать участие в таких процессах, как совместное принятие решений, — старалась говорить ровно, несмотря на злой прищур черных глаз.

— Могла бы сразу сказать, что не понравилось, — он попытался отстраниться, но я осторожно обняла его за шею, не давая уйти.

— Бахти, ты мой муж… будущий, а я твоя жена, тоже будущая. Давай такое решать вместе, а не с родителями? Они подарили нам это «гнездышко», но наводить лоск в «своей» квартире, я хочу по своему вкусу, — я пыталась быть максимально тактичной и дипломатичной, и у меня, как показалось, это вышло. Бахтияр расслабился, поцеловал меня в губы быстрым поцелуем.

— Хорошо, только… без меня, пожалуйста, — скривился он, будто я предложила ему съесть лимон. — Честно говоря, я не подумал, что тебя это так заденет. Я ненавижу ремонты и выбор обоев, поэтому, когда мама предложила свою помощь, сразу согласился. Был уверен, что и ты думаешь так же. Она меня, конечно, спрашивала о твоих вкусах, но кто ж виноват, что я мало знаю о них. Ты так активно меня футболила все это время, что… извини, — он развел руками, а я так и застыла с приоткрытым от удивления ртом. Я футболила? А сам спросить не мог? Я-то, как раз, интересовалась, чем увлекается мой жених, а он — ни разу!

— Хорошо, я сама поблагодарю Эльзу Каримовну, — старательно пряча раздражение, проговорила в ответ. В душе откровенно надеялась, что со свекровью буду встречаться редко, а через месяцок все тут переделаю. Не стоит сразу ругаться и заявлять о своих позициях.

Вместо ответа, Бахтияр медленно склонился ко мне, оставляя на губах осторожный поцелуй. На секунду замерла, не зная, что делать дальше. Крис, конечно, делилась со мной некоторыми подробностями собственной интимной жизни, но не расспрашивать же ее досконально. На единственный вопрос, который я ей когда-то задала — «Как у тебя было в первый раз?» — она только пожала плечами. Потом ответила, что все зависит от первого мужчины. Она-то своего видела в первый раз, ну, то есть даже не знала, с кем произошел тот «первый» раз, а я своего знала несколько лет. Да и он был в курсе моей «особенности», поэтому надеялась, что он будет нежен со мной.

Зря!

Бахтияр и раньше не отличался особым терпением, и не понимаю до сих пор, как он сдерживался в моем присутствии, возможно, опасался моего отца, да и я… была еще практически ребенком. Но сегодня… будто с цепи сорвался, повалил меня на кровать и придавил всем своим весом, отчего воздух тут же покинул мои легкие, и я стала задыхаться. Видимо приняв мои попытки отдышаться за страстные вдохи, а слабые попытки отпихнуть от себя — за игру, он коленом раздвинул мои ноги, устраиваясь между ними. Я попыталась вывернуться и уползти подальше, чтобы сказать ему все, что думаю о его «прелюдиях», но он только рукой придавил мои запястья к подушке, а второй просто задрал юбку платья, рванув трусики.

— Бахти… Бахтияр, подожди… я не гот…, — я попыталась достучаться до возбужденного мужчины, но он заткнул меня банально — впившись в губы поцелуем. Терзал, кусал, заставляя мычать от боли и унижения… я выгнулась, пытаясь сбросить эту тушу с себя, и в этот момент он вошел в меня резко и грубо, заставляя громко вскрикнуть от боли. Слезы хлынули потоком из глаза, размывая очертания жениха и проклятой спальни. Внутри, казалось, все разрывается от боли.

— Бахти, остановись, — всхлипнула, упираясь в его грудь руками, которые он отпустил. Его голова уже оказалась в вырезе моего платья, жаля укусами грудь и шею. При этом он продолжал толкаться внутрь меня, причиняя еще большую боль. Его рука оказалась в том месте, где и так все горело, нажимая и грубо касаясь. Практически не слыша меня, тяжело дыша, он задвигался быстрее, а я… — больно, мне больно…

— Терпи, — прохрипел он, услышав мой