Читать книгу - "Жених для ящерицы - Анна Яковлева"

Опустив глаза, я мысленно соединила точки узора на линолеуме прямой линией и пошла под взглядом Максима Петровича как на подиуме.

Так увлеклась, что чуть не прошла мимо нашего столика! Услышала, как Дашка фыркнула, оглянулась, подкорректировала курс и без сил упала на свое место.

– Что это было? – продолжала хихикать Дашка.

– Дефиле, – с достоинством ответила я.

– А я думала – переход Суворова через Альпы, – съехидничала подруга.

– Скажи, сколько ты хочешь за землю? – приставал Арсений, тщетно пытаясь меня споить.

– Отстань. – Я отмахивалась от Арсения как от мухи.

На самом деле я навела справки и узнала, сколько стоит один гектар сельскохозяйственной земли – ничего! Копейки. Вот если землю вывести из сельскохозяйственного оборота, то стоимость гектара многократно возрастет. Много-много-кратно!

Вывести землю из оборота было сложно, точнее сказать – невозможно. Требовался анализ плодородия почвы, куча справок и бумаг, подтверждающих, что эта земля до заката кайнозойской эры ничего не родит. Выданные по закону справки стоили денег, а выданные в обход закона – не имели цены.

– Зачем вам земля?

– Надо, – упорствовал Жуков, – Витя, я куплю у тебя эти паи по цене городской земли.

– А зачем? Зачем тебе так переплачивать? – недоумевала я.

– Моя карьера висит на волоске, – давил на жалость Арсений, – из-за твоего ослиного упрямства мои дети будут голодать.

– Жуков! Это запрещенный прием!

– Продашь землю – купишь себе дом в городе, – поменял тактику Жуков, – помогу подобрать подходящий вариант.

– Я не хочу продавать землю. Вот если ты мне предложишь альтернативный участок… Я подумаю, – первый раз за все время осады согласилась я – так достал меня консультант.

Жуков чуть не прослезился:

– Витя, я знал, ты не погубишь меня и моих детей. Завтра же выберешь участки, и мы их оформим на тебя. Кстати, Француз просил передать, чтобы ты приехала завтра утром в офис.

Сердце замерло, кровь замедлила движение по жилам.

– Правда? – жалко проблеяла я, физически и ментально ощущая, как поток событий движет меня к заветной цели.

Это означало одно: я смогу заполнить дневник наблюдений за Французом и утвердить (или отвергнуть) кандидатуру донора.

– Конечно, – без тени сомнений заверил меня Жуков и многозначительно добавил: – Давно пора.

Перед встречей с Французом я почти два часа приводила себя в порядок.

Шпильки и прозрачный макияж, юбка с разрезом и тонкая, просвечивающаяся блузка, под которой угадывалось кружевное белье, – что еще я могла предложить любителю нимфеток?

Взглянув на меня, Максим Петрович улыбнулся, встал со своего места, подошел близко-близко (я перестала дышать, чтобы не выдохнуть из себя случайно запахи коровника, которые пропитали меня насквозь) и осторожным движением направил к креслу.

Дышать одним воздухом с Максимом Петровичем было опасно – от моего нового босса веяло весной, сексом и качественным табаком.

Игра взглядами продолжилась.

Я не мигая смотрела в правый глаз Максима Петровича, Максим Петрович как загипнотизированный смотрел на меня. «Улыбнись, – с надеждой умирающего просила я себя, – если ты не окрутишь этого мужчину, будешь завидовать последней ящерице».

Как только улыбка тронула мои губы, благородное лицо Француза побледнело, он взял меня за руку и низким, срывающимся голосом спросил:

– Витольда, могу я пригласить вас на ужин?

– А как же ваша подруга?

Максим Петрович побледнел еще больше:

– Это не имеет значения.

– Пишите. – Я облизнула пересохшие от волнения губы.

Француз взял ручку и записал под мою диктовку номер домашнего телефона.

Потом мы пили кофе, и Француз с излишними, утомительными подробностями рассказывал, с каким трудом вырвал финансирование на проект, и я с нетерпением ждала момента истины.

Мой новый шеф провел меня к Фаине Романовне, словно угадав мои мысли, и шепнул перед дверью:

– До вечера!

После этих слов я практически впала в кому.

Фаина Романовна что-то печатала на компьютере, увидев меня, кивнула, показала на стул и продолжила печатать.

Француз исчез, а я пыталась унять сердцебиение: неужели правда? Вечером я ужинаю с Королем! Чем обернется этот ужин? Как себя вести, чтобы за первым разом последовал еще и второй, и третий? Или сколько там мне потребуется для оплодотворения…

Что надо делать? Ах да, вспомнила, надо быть внимательной, тонкой собеседницей, принимать зеркальные позы (сидеть, как сидит мужчина), использовать в речи слова, которые употребляет мужчина (только не матерные!), и всем своим видом давать понять, что я восхищаюсь его эрудицией и внешностью. Мне даже не придется притворяться – я действительно восхищаюсь внешностью Француза. Уверена, с эрудицией будет то же самое – приду в восхищение. Наверняка Максим Петрович при своей богемной внешности любит стихи, живопись, историю, путешествия…

Волнение отпустило, я оглядела ничем не выдающийся кабинет и принялась рассматривать Фаину Романовну.

Черные волосы с сильно отросшими седыми корнями, сухая кожа и венчик морщин вокруг рта – интересно, сколько ей лет?

Фаина Романовна наконец оторвалась от монитора, поискала на столе какие-то бумаги, нашла и протянула мне.

Я прочитала приказ о моем назначении, удовлетворенно хмыкнула, увидев цифру в строке «оклад», и поставила подпись, выражая полное согласие с приказом.

Можно было уходить, но неведомая сила удерживала меня возле Фаины.

– Фаина Романовна, – неожиданно для самой себя спросила я, – вы не знаете, Максим Петрович ничем не болеет?

Лоб Фаины собрался морщинами, рот округлился.

– Он такой бледный, – выпалила я.

Фаина вытянула губы в трубочку, венчик морщин стал отчетливым, как у обезьянки.

– Ну-у… в общем, ничего страшного, у Максима давление скачет. Наверное, сегодня неблагоприятный день.

– А то знаете, мужчины подвержены инфарктам, инсультам, а мне бы не хотелось опять искать работу, – сделала я отчаянную попытку объяснить свое любопытство.

– Ничего такого, насколько я знаю. Хотя он давно не проверялся, – доверительно сообщила Фаина, – знаете, не любит врачей.

– О, я его прекрасно понимаю. За что их любить? Сами болеют и корчат из себя бог знает что.

– Н-да, – промычала совершенно сбитая с толку Фаина.

– А на учете наш босс не состоит? – Терять мне уже было нечего. – У нарколога или психиатра?