Читать книгу - "Белая королева - Филиппа Грегори"

Мы все продолжали бороться, стремясь к окончательной победе и надеясь, что некий победоносный король принесет нам мир, но окончательной победы не выходило, и мира не получалось, и ни один король никак не мог утвердиться на троне.[13]

Наконец посланец Энтони перешел к главной части своего затянувшегося повествования. Армия короля Эдуарда одержала победу, причем решительную, обратив в бегство войско Ланкастеров. Король Генрих, бедный «странствующий король»,[14]не понимал толком, где он находится и что с ним происходит, даже пребывая в собственных покоях в Вестминстере. В итоге он бежал на пустоши Нортумберленда, и за его голову, как за голову преступника и изгоя, была назначена награда. Так Генрих и скитался, лишенный слуг, друзей и последователей, невольно пересекая границы и нарушая их, точно дикая птица клушица.

Его жена, королева Маргарита Анжуйская, некогда ближайшая подруга моей матери, скрылась в Шотландии вместе с принцем-наследником. Она потерпела сокрушительное поражение, а ее муж был попросту раздавлен. Но все в стране понимали: Маргарита никогда не смирится и вновь начнет создавать всевозможные заговоры, строить далеко идущие планы и отстаивать интересы своего сына — она действовала в точности так, как Эдуард советовал действовать и мне в отношении нашего тогда еще не родившегося сына. Было ясно, что Маргарита не остановится до тех пор, пока не вернется в Англию и не развяжет очередную войну. Она не остановится, пока не умрут ее муж, а может, и сын и ей будет просто некого посадить на английский трон. Я думала о том, что непросто в наши дни быть королевой Англии. Маргарита вела борьбу за трон в течение почти десяти лет — с тех самых пор, когда ее супруг, по сути, утратил способность управлять страной и Англия стала напоминать перепуганного зайчишку, брошенного в поле перед сворой охотничьих собак и мечущегося в поисках спасения то в одну, то в другую сторону. И я понимала: хуже всего, что именно так может случиться со мной, если Эдуард вернется, назовет меня своей королевой и у нас с ним родится сын и наследник. Моему молодому возлюбленному предстояло стать правителем ненадежного, неуверенного в себе государства, а мне — женой этого новоявленного правителя, предъявившего свои права на королевский престол.

И Эдуард действительно вернулся. Для начала, правда, он послал мне весточку о том, что выиграл сражение, сломил осаду Бамбургского замка и вскоре заедет к нам, когда его армия двинется на юг. Моему отцу он пообещал прибыть к обеду, а в крошечной личной записке, адресованной мне, нацарапал, что непременно останется на ночь.

Я показала эту записку матери.

— Можешь сообщить Энтони, — сказала я, — что мой муж мне по-прежнему верен.

— Я ничего не буду сообщать Энтони, — холодно заявила мать.

А мой отец, в общем, оказался даже рад, что примет у себя короля-победителя.

— Мы правильно поступили, дав ему своих людей, — обратился он к матери. — Да благословит тебя Господь за эту идею, любовь моя! Ведь он действительно одержал победу, и мы в очередной раз — благодаря тебе — оказались на стороне победителя.

Мать улыбнулась.

— У этого военного конфликта, как и всегда, могло быть два исхода. И это вовсе не я, а Елизавета заставила Эдуарда повернуться в нашу сторону. Это ведь ее он хочет проведать.

— Может, у нас по такому случаю найдется хороший кусок отвисевшейся говядины? — Отец задумался. — Идея! Мы с Джоном и мальчиками отправимся на соколиную охоту и добудем немного дичи.

— Не беспокойся, мы устроим в честь Эдуарда отличный обед, — заверила мать.

Она так и не проронила ни слова о том, что в нашей семье имеется куда более важный повод для праздничного пира. Мать по-прежнему молчала о том, что король Англии на мне женился, и я начинала подозревать, что и она считает, будто Эдуард меня обманул.

Впрочем, совершенно невозможно было понять, что именно у моей матери на уме, когда она глубоким реверансом приветствовала нового короля. В ее поведении не просматривалось ни малейшего намека на фамильярность, дозволенную любой женщине в отношении собственного зятя. Но и холодностью ее обращение с королем отнюдь не отличалось, хотя эта холодность наверняка появилась бы, если бы мать сочла, что Эдуард обвел нас обеих вокруг пальца. Мать весело и учтиво приветствовала его как короля-победителя, а он ее — как знатную даму, бывшую герцогиню; со мной же они оба обращались как с любимой дочерью семейства.

Обед прошел весьма успешно, впрочем, этого и следовало ожидать, хотя отец был страшно возбужден и прямо-таки переполнен совершенно ненужным бахвальством; однако мать, как всегда, держалась элегантно и сдержанно, а сестры, тоже как всегда, пребывали в состоянии глуповатого восхищения. Зато мои братья яростно безмолвствовали. После обеда король попрощался, вскочил на коня и якобы поскакал обратно в Нортгемптон, а я, набросив плащ, помчалась по знакомой тропинке к охотничьему домику у реки.

Естественно, Эдуард добрался туда раньше меня; его огромный боевой конь уже стоял в стойле, а паж успел завалиться на сеновал. Эдуард молча обнял меня. Я тоже молчала. У меня вполне хватало ума, чтобы не приветствовать вернувшегося с войны мужа всевозможными жалобами и подозрениями. Когда он прикасался ко мне, я мечтала об одном: чтобы он делал это снова и снова, а когда он целовал меня, мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы звучали самые сладостные для моего уха слова: «А ну-ка, жена, быстро в постель!»

Утром, когда я расчесывала волосы перед маленьким серебряным зеркалом и укладывала пряди в высокую прическу, Эдуард остановился у меня за спиной, наблюдая за моими действиями. Порой он брал золотистый локон, наматывал его на палец и любовался тем, как играет на блестящих прядях утренний свет.

— Ты мне мешаешь, — улыбнулась я.

— Так это я специально! Не убирай свои чудесные волосы. Я так люблю, когда они свободно струятся у тебя по плечам!

— Господин мой и повелитель, ну когда же мы объявим о нашем браке? — спросила я, глядя на Эдуарда в зеркало.

— Только не сейчас, — быстро ответил он. Слишком быстро: он явно все заранее обдумал. — Милорд Уорик страстно желает женить меня на принцессе Боне Савойской, дабы обеспечить нам гарантированный мир с Францией. Мне потребуется выждать подходящий момент и сообщить ему, что этот брак невозможен. Думаю, он тоже не сразу привыкнет к подобному положению вещей.