Читать книгу - "Просто люби меня - Барбара Ханней"

Когда Сара приехала в «Саутерн-Кросс», расположенная в сторонке площадка для парковки была заполнена автомобилями, а в саду кипела работа. На лужайке перед домом стоял огромный белый шатер, нанятые официанты накрывали столы белоснежными скатертями и раскладывали розовые салфетки, расставляли блестящие серебряные приборы, фарфоровые тарелки и сияющие бокалы.

В центре каждого стола в заполненных водой стеклянных чашах плавали благоухающие нежно-розовые цветы и белые свечки. Вик, садовник «Саутерн-Кросс», обвивал опоры шатра гирляндами бугенвиллей с белыми, как вуаль невесты, цветами. В вечерних сумерках все это должно было смотреться просто сказочно.

На фасадной веранде дома Сару встретила взволнованная и обеспокоенная мать Энни.

— Мы загнали всех мужчин в один конец дома, — быстро заговорила Джесси, — а Энни и все женщины собираются на другом.

Она торопливо повела Сару в спальню Энни. Комната уже была переполнена, и там царили суета и всеобщее возбуждение.

Сияющая невеста и Мелисса сидели перед зеркалом, а Виктория — подруга Энни, приехавшая из города и знающая все о последней моде, — укладывала им волосы.

Взглянув на Сару, Виктория, которой тоже предстояло играть роль подружки невесты, тут же заявила, что ее длинные темные волосы надо скрутить узлом, обвить розовыми лентами и по краям прикрепить белые орхидеи. Получилось действительно очень красиво.

Естественно, первой мыслью, пришедшей Саре в голову, было — понравится ли это Рейду. Идиотка.

Суета продолжалась. Девушки покрасили ногти подходящим по цвету лаком, тщательно нанесли макияж и наконец облачились в свои красивые платья разных оттенков розового.

Сара ахнула, увидев подругу в легкой как сон вуали и чудесном белом платье из итальянского кружева.

— Ах, Энни, какое потрясающее платье! Бедняжка Тео лопнет от гордости, когда тебя увидит.

В этот момент открылась дверь спальни, и появившийся Кейн объявил, что пора. Энни оперлась на его руку и вслед за подружками отправилась в сад, где уже играл струнный оркестр. У Сары часто-часто забилось сердце.

Думай только об Энни и Тео. Это их день.

Но наставления, которые Сара давала самой себе, ни к чему не привели. Букет белых звездчатых лилий в ее руках задрожал, как только она увидела трех мужчин, стоявших рядом с Тео. Ее несчастный взгляд устремился к Рейду, и любовь заполонила все ее существо.

Он выглядел великолепно. Такой высокий, красивый. Прекрасно сшитый костюм сидел на нем как влитой, подчеркивая достоинства его широкоплечей, стройной фигуры. Девушка быстро отвела взгляд и уставилась в спину Мелиссы.

Сара старалась больше не смотреть на Рейда, но что толку… С неумолимой обреченностью всегда поворачивающегося к солнцу подсолнуха ее взгляд искал только его. Она была инструментом, настроенным на его тональность. А потом их взгляды встретились…

О господи! Его серебристо-серые глаза мерцали из-под густых черных ресниц, и на какую-то долю мгновения Саре почудилось, будто она видит выступившие на них слезы. У нее стеснилось в груди, а сердце ухнуло куда-то вниз, словно упал и разбился вдребезги хрупкий стакан.

Думай только об Энни и Тео. Молись о них. Это их день. Всем сердцем желай молодым любви и счастья.

К облегчению Сары, когда церемония бракосочетания началась, радость, сиявшая в глазах Энни, и беззаветная любовь, которой лучился Тео, осушили ее глупые слезы. Она смогла наконец полностью сосредоточить внимание на произносимых ими трогательных заверениях и взаимных обетах и, к ее великой радости, не расплакалась.

Однако потом, когда Саре пришлось положить запястье на полусогнутую руку Рейда и идти рядом с ним к выходу из беседки, смятение возвратилось с удвоенной силой.

Она надеялась, что Рейд, подставляя ей руку, разрядит атмосферу какой-нибудь шуткой, или веселым замечанием, или хотя бы улыбкой. Но он ничего не сказал, а в его взгляде, устремленном на нее, Сара в ужасе прочла нескрываемое желание.

К счастью, свадебный прием проходил в непринужденной атмосфере, по-деревенски. Оркестр заиграл популярные мелодии, гости перемешались, весело разговаривая и обмениваясь впечатлениями, фотографы, которых позвали, чтобы те запечатлели свадьбу, снимали происходящее, расхаживая по саду.

Саре не понадобилось все время быть рядом с Рейдом, чему она была только рада. Очень многие захотели поговорить с ней, пожелать ей всего хорошего на новом месте, и она с удовольствием общалась с гостями.

Незаметно подступили сумерки. У ручья затрещали сверчки. Под просторным шатром зазывно светились плавающие в чашах свечки, в воздухе плыл сладкий аромат цветов.

Сара, сидевшая за ужином рядом с Рейдом, твердила про себя, что этот вечер ничем не отличается от прежних.

Разве что он — последний. И на этот раз она просто кожей чувствовала состояние Рейда. Он был напряжен, словно туго сжатая пружина в часах.

Куда только подевалась его способность развлекать людей и заставлять их чувствовать себя непринужденно!

Им повезло — напротив Рейда сидела Виктория, которая разговаривала без умолку, не давая гостям на этом конце стола скучать. Но вот ужин и речи закончились, и начались танцы.

Гости столпились полукругом, любуясь сияющей Энни и Тео, танцующими свадебный вальс.

— Моя сестренка выглядит очень счастливой, правда?

Сара повернулась к Рейду и чуть не заплакала, увидев его сосредоточенное лицо.

— Я никогда еще не видела такой красивой пары, — ответила она со слезами в голосе.

После вальса посаженый отец и главная подружка невесты увели Энни и Тео, а Рейд легко тронул Сару за плечо:

— Может, потанцуем?

Сара, нервно сглотнув, согласилась. Она знала, что это будет сладким мучением, но как она могла отказать?

Она обвела взглядом улыбающихся гостей и заметила пристальный взгляд матери Рейда.

Сара повернулась лицом к Рейду. Они прошли на танцевальную площадку, он положил ей одну руку на талию, отчего ее словно обожгло, а другой легко сжал ее пальцы.

Уголки его губ поднялись на миг в слабой улыбке, которая тут же погасла, как свечка под порывом ветра.

Гости тоже начали танцевать, никто больше на них не смотрел, но Саре отнюдь не стало легче. Наоборот, с новой силой ее осадили сладкие воспоминания и невыносимое, необоримое чувство любви.

Рейд Маккиннон обнимает ее в последний раз, последний раз она вдыхает знакомый запах его кожи и его крема после бритья. Сколько ей ни суждено жить, она никогда не забудет этого терпкого запаха. Вот он, так близко, что у нее стесняется дыхание, — его широкая грудь, стройные бедра, плоский живот.

Сара могла вспомнить в мельчайших подробностях каждый дюйм его крепкого, мускулистого тела, и ей пришлось закрыть глаза, чтобы не выпустить наружу собравшиеся под веками слезы.