Читать книгу - "Солнце - Анна Джейн"

В салоне «Бугатти» шумно и весело, и отчего-то мне становится чуть теплее на сердце. Я отвлекаюсь от темных мыслей, от обиды и гнева, от Криса и Дастина. И просто улыбаюсь, слушая перебранки племянников с дядей. Мне необычно, но отчего-то приятно осознавать, что Джонатан любит свою жену, а она - его. И что ему в удовольствие сделать Саманте приятное. Я вспоминаю своих бабушку и дедушку - они всегда ворчали друг на друга и изредка даже ругались, но часто рассматривали во дворе звезды над морем, под руку гуляли по шумящему побережью или сидели на пляже, укрывшись одним пледом.
Номер заказа 2324125, куплено на сайте LitNet

Джонатан пытается пойти на хитрость и предлагает шумным племянникам поиграть в «Жуткого Боба».

- Жуткий Боб уже в пути.

Он детей хочет найти!

Первый, кто откроет рот,

Жуткому Бобу на ужин пойдет!

- Кто первым скажет хоть слово - за тем придет Жуткий Боб, - повторно объявляет Тейджер, явно гордый собой.

- Дядя, ты сам первый заговорил! Жуткий Боб придет за тобой! - хохочут его племянники, и мне тоже становится смешно. Молчать они соглашаются только в обмен на какую-то игрушку.

В машине становится тихо.

- Как там твоя группа, Санни? - расспрашивает меня Джонатан.

- Все хорошо, - бодро отвечаю я. - Репетируем.

- Не расстраиваешься из-за конкурса? - осторожно уточняет композитор. - Он был... не слишком честным.

Я тут же вспоминаю группу «Стеклянная мята», которая победила в нем - их ведь уже взяли в ротацию.

- Нет, - улыбаюсь я. - Да бросьте, Джонатан. Они молодцы, что смогли пробиться. А что касается нечестности...Я не могу их судить. Не хочу. И даже не хочу думать об этом.

- И правильно, Санни, - кивает Джонатан. - Иногда лучше не думать о том, что творится в мире шоу-бизнеса.

- Много грязи? - спрашиваю я.

- Достаточно, чтобы испачкаться самому, - отвечает он. - Ладно, не будем о плохом. Я хочу послушать вашу группу. Устроишь?

- Да без проблем!

За разговорами мы добираемся до питомника со сбкотиш-фолдами[1], и нас встречают дружелюбные хпозяева - мистер и миссис Бейлор. Оини с энтузиазмом рассказывают нам о породе и ее оасобенностях, заставив замолчать даже Питера и Элтона. Поначалу мальчишки недовольничали - они так мечтали о собаке - большой и сильной, а их привезли к котятам. Однако стоило им увидеть маленькие пищащие кремовые и дымчато-серые комочки с голубыми глазами и трогательными крохотными ушками, как Питер и Элтон растаяли. Они осторожно гладили котят и даже пытались с ними играть.

Я сажусь на корточки и тоже беру на руки одного котенка - его шерсть такая мягкая, а сам он уморительно-смешной. Я смотрю на него и улыбаюсь, чувствуя тепло в ладонях. Обожаю кошек.

Миссис Бейлор вдруг спрашивает у Джонатана:

- Для кого вы берете котенка, мистер Тейджер? Для сыновей или для дочки?

- А? - непонимающе смотрит на нее композитор и смеется. - У меня нет детей. Это мои племянники и... - Он переводит взгляд на меня и подмигивает: - И племянница.

- Ах, вот оно что, прошу извинить, - смущается хозяйка питомника. - Вы просто чем-то похожи - особенно с мисс - потому я решила, будто они ваши дети.

- Да ничего, - беспечно машет он рукой. - Вообще, я хочу сделать подарок жене. У нас годовщина.

Я отпускаю котенка, и он бежит к своей матери. Мне неловко из-за того, что меня назвали дочерью Джонатана, но в то же время неожиданно приятно. Не то чтобы я хотела отца - я давно свыклась с мыслью, что он бросил мою мать, - но это круто - пусть даже на миг представить, что такой классный и талантливый человек как Джонатан Тейджер - мой отец.

Если бы я была его дочерью, моя жизнь могла быть совсем иной.

Я отмахиваюсь от этой мысли, как от досадного недоразумения. Нельзя жить иллюзиями.

Питер и Элтон спорят, какого котенка нужно взять. У каждого из них появился свой фаворит. Питер хочет единственного в помете рыжевато-кремового котенка с шустрым нравом и янтарными глазами. А Элтону безумно нравится котенок тигровой расцветки с игривыми лапками и медовыми глазами. Братья не собираются друг другу уступать - они уже успели полюбить котят. Доходит до того, что они едва не рыдают от злости.