Читать книгу - "Не могу тебя забыть - Татьяна Алюшина"

У Ильи и Лены родился Тимофей!

Этот человечек изменил жизнь не только своих родителей, бабушек и дедушек, но и Юлькину жизнь, примирив ее с потерей Ильи.

Когда Лена родила сына, счастливый и слегка поддатый папаша обзвонил друзей и родственников, гордо и шумно сообщив о выдающемся событии.

— У меня сын родился!! — орал он в трубку, позвонив Расковым. — Мы все, и вы в том числе, едем забирать маму с ребенком из роддома!

— Поздравляю, Илюша! — обрадовалась Марина и, заражаясь его настроением, тоже прокричала в трубку: — Когда забирать?

— Я сообщу, будьте готовы, ориентировочно дня через четыре!

Лену с малышом выписали через пять дней. Они собирались на торжественную встречу, и мама осторожно поинтересовалась у Юльки, выразив их с папой тревогу:

— Юлечка, может, тебе не надо ехать?

— Не переживайте, родители! — весело ответила Юлька. — Все мои глупые влюбленности в Илью в прошлом! Вы оказались правы, все это было детство!

Папа переглянулся с мамой и недоверчиво спросил:

— Ты уверена, Рыжик? Может, поосторожничаем?

— Ерунда! — отмела их сомнения Юлька. — Честное слово, все прошло!

Решение, принятое в вынужденно проведенный в постели похмельный день, Юлька воплощала в жизнь со всей страстностью.

«Он только мой друг! Только друг, и больше ничего! — повторяла она как заклинание целый месяц и для большей убедительности добавляла: — И не самый близкий друг, теперь не самый!»

Расковы опоздали и подъехали к роддому в такси, когда Лена с ребенком, окруженная родными, и друзьями, стояла на крыльце. Ребенка передали Илье, Лену завалили букетами цветов, кто-то тут же открыл шампанское, все смеялись, радовались, бестолково рассаживались в машины. Юлька энергично протолкалась в самую гущу событий, смеясь, поздравила и расцеловала Илью и Лену и вручила огромную связку гелиевых воздушных шариков.

Праздник должен быть праздником! Встречавшие заталкивали шарики в машины, но они норовили вырваться и улететь, вызывая взрывы смеха.

Так же бестолково, шумно, суетясь, гости выбрались из машин, приехав домой к Адориным. В этой радостной суете Юльке, первой выпорхнувшей из машины, сунули в руки ребенка, упакованного в одеяльце, перевязанное голубой лентой.

Юлька замерла, перепугалась, что сделает что-то не то, но потом успокоилась, приподняла край одеяльца и посмотрела на малыша.

Он спокойно лежал и… улыбался! Представляете?! Это маленькое чудо пяти дней от роду!

У Юльки что-то тоненько зазвенело внутри, на глаза навернулись слезы восторга! Она полюбила ребенка сразу, как только взглянула в его личико и увидела улыбку!

Прекрасный, самый важный и чудесный человечек на земле!

Она, очень осторожно прижав младенца к себе, внесла в квартиру и уложила на кровать, не замечая суеты вокруг.

Юльку оттеснили от кровати. Развернули одеяльце на ребенке. Родные и близкие столпились вокруг малыша, ахая и охая от восторга. Она стояла в стороне и боялась расплескать полученное сокровище: ощущение прекрасного, нежного и радостного, вошедшего в ее жизнь.

В метро, когда они возвращались домой, Юлька притихла и думала: «Справилась! И вела себя правильно — только друг! Приняла участие в празднике, поздравила, дружески расцеловала, и все!»

От этой бравады ей стало тоскливо.

«И полюбила этого маленького человечка! Сразу! Как и его папашу когда-то! И ни черта я его не разлюбила! И не разлюблю, хоть всю жизнь буду повторять, что он мне только друг!» — призналась она себе.

Она не плакала. А зачем? Слезы не помогут, выплакать то, что в ней болит, невозможно, изгнать из себя эту безнадежную любовь — тоже. Значит, надо привыкать с этим жить.

Для решительной и деятельной Юльки жить с проблемой внутри было смертельным, расстрельным приговором. Как пишут в милицейских протоколах: «Умер от ран, несовместимых с жизнью». Вот и у нее появилась такая рана.

Но жить приходилось.

Юлька приняла новое «важное» решение: не думать, не чувствовать, не вспоминать — болит, ну и пусть себе болит! Она жила дальше, занявшись решением насущных проблем — окончанием школы и поступлением в институт.

С поступлением не обошлось без приключений.

Юлька решила поступать в Суриковский. Собственно, ни у кого и сомнений не было, что она будет художницей, ну не программистом же!

Художественную школу Юлька закончила с отличием, в десятом классе увлеклась интерьерами, ходила в студию дизайна и твердо знала, чем будет заниматься в жизни.

Она была в таком замечательном настроении, когда пришла подавать документы в институт, что ей хотелось смеяться. Юлька остановила какого-то молодого человека и спросила с серьезным видом:

— Где у вас тут на художников принимают? На Серовых да Репиных?

— А здеся! — в тон ей ответил мужчина.

— Понятненько! Значится, отсюдова Церетели выходят!

— Это кому как повезет! Говорят, для этого талант нужен, — съязвил незнакомец.

— Ой, да ладно! — отмахнулась Юлька, кося под простоту. — Тут мазнул, там слепил, вот тебе и талант!