Читать книгу - "Обрученные Венецией - Мадлен Эссе"

Большую роль сыграл тогда и Витторио Армази, оставшийся до сегодняшних дней преданным другом семьи. И таким образом Адриано сумел не только выкарабкаться в тяжелые времена, но и заслужить долгой службой титул венецианского сенатора.

Тяжело дыша, Каролина вбежала в парадную и незамедлительно слилась с толпой, с умилением наблюдавшей за третьей брачной церемонией. Она тревожно оглянулась по сторонам, надеясь найти в толпе матушку. Но, решившись не создавать шума в момент торжества, синьорина остановила свой взор на том, что происходило в центре залы: мать жениха подносила невестке ожерелье из жемчуга, которое та должна теперь носить, не снимая, с этого дня и до конца первого года замужества.

В какое-то мгновенье вся картина с Изольдой и ее свекровью испарилась, и перед глазами Каролины снова всплыла тень незнакомого мужчины, вызвавшего в ней и страх, и восторг одновременно. Нечто странное щекотало ее изнутри, вновь и вновь напоминая о дивном незнакомце. До дворца она добежала, не помня себя от страха, но его голос, полный благородства и доблести, все еще звенел в ее ушах. Станет ли он ее искать? Она с опаской оглянулась по сторонам. Разве сможет она узнать его, когда наиболее ясно ей запомнились лишь его дыхание и б аритон…

Словно опомнившись от напасти, возникшей в ее душе с появлением незнакомца, Каролина вновь посмотрела на происходящую на ее глазах церемонию. Мать жениха, синьора Луциния Брандини, уже заключала в объятия Изольду, гостеприимно впуская ее, словно новое дитя, в свою семью. Каролину расстрогал этот момент, но вот ее сестра продолжала сохранять на своем лице равнодушную кротость.

Адриано вошел в палаццо как раз к концу скучной его взору демонстрации. Странное ощущение владело им: его подзадоривал жуткий интерес, словно огненная лава, бурлящая внутри него. Безусловно, он разыскивал в толпе дивный женский силуэт, искусно овладевший его разумом. Поймав себя на этой мысли, сенатор Фоскарини тут же обуздал свои чувства, напомнив себе, что его присутствие здесь имеет иную цель. В частности, сейчас ему хотелось выпить вина.

Церемония окончилась довольно скоро. Зазвучавшая музыка поманила к себе гостей, тут же бросившихся в пляс. Наблюдавшая за Изольдой и Луцинией толпа рассеялась, и тут в поле зрения Адриано сам собой бросился знакомый ему шелковый шлейф нежно-смарагдового цвета. Не веря в свою удачу, он поднял глаза, с вожделением поглощая каждый дюйм доступных его взору изгибов прекрасного девичьего тела.

Когда она обернулась, Фоскарини замер, ощущая внезапную сухость во рту. Что за чудный образ? И главное – чем он завораживает всегда владеющего чувствами сенатора? Она – не ангел! Но кто тогда… колдунья? О, нет! Более могущественная сила владеет ее красотой, искусно сочетаясь с некой высшей невинной простотой, исходящей из глубины ее чистого взгляда.

«Бог мой, Адриано Фоскарини, это всего лишь женщина!» – с усмешкой пытался себя одернуть он.

Но тут же его взор, словно домогаясь мысленных подтверждений, скользнул на другую молодую даму, затем равнодушно перешел к третьей, четвертой. «Пустышка… – услышал он свое мнение о первой, – интриганка, – подумал о второй… – дурнушка… – о третьей».

Каждой женщине в зале он мог дать характеристику одним лишь словом – настолько доступными они ему казались. Но только он устремлял глаза на Нее… его внутреннее мужское чутье куда-то девалось под шквалом штормящего его восторга.

Ее взгляд забегал по зале, словно в поисках кого-то. Боясь оказаться узнанным, Адриано шагнул за колонну, дабы продолжать наблюдать за юной незнакомкой, оставаясь незамеченным. Он боится ее гораздо более, чем восхищается? О, да! Но отчего же?

От страха быть сраженным… Но, кажется, бояться было поздно… В конце концов, он жаждет знакомства с ней!

Решительно устремленный шаг вперед замер в ожидании, когда очаровательную даму окружили незнакомые ему люди… Очевидно, ее родители… О, нет! Это ведь герцог да Верона… из Генуи… проклятой Генуи… Что-то сжалось внутри Адриано, словно вспыхнувшие прежде чувства он насильно вдавил поглубже в себя… В какой-то момент ему почудилось, что высокий потолок гостиной рушится на него. Ему захотелось немедля покинуть это место… что он и сделает сию минуту… Но вдруг приятный голос из-за спины заставил его обернуться.

– Отчего такой галантный мужчина предоставлен самому себе в наполненном весельем месте?

Перед ним предстала довольно эффектная дама лет тридцати, с ярко-выразительными карими глазами, кокетливо пронзающими сенатора насквозь. «А эта – распутница!» – довольно оценил он, и краешки его губ затронула игривая улыбка.

– Он всего лишь выбирает себе достойную компанию, – сенатор выразил свое почтение, всем своим существом готовясь поддержать этот флирт, вопреки разящему его желанию наблюдать за таинственной незнакомкой. Увы, но ее происхождение уж совсем раздосадовало его.

Ни на йоту не отводя глаз, устремленных в глаза женщине, он сумел осмотреть ее с головы до пят, оценивая великолепие манящих форм, облаченных в довольно откровенные наряды, как для христианки. «Стало быть – замужняя распутница», – удовлетворенно подумал Фоскарини.

– Если уж тебе так стало дурно, необходимо было уведомить меня, – недовольно промолвил герцог, обеспокоенный отсутствием дочери.

– Папенька, простите меня, – ответила Каролина, виновато склонив голову. – Маменька требовала, чтобы я не покидала залу, но я ослушалась, так как самочувствие совсем подвело меня. Я не желала попусту отвлекать вас.

Герцог не видел причин устраивать скандал из-за исчезновения младшей дочери, однако вынужден был придерживаться воспитательных мер в любом случае.

– Матильда, оставляю на тебя это упрямое сокровище, – сказал он, обращаясь к сестре. – Ты ответственна за нее, моя дорогая. Мы с Патрисией должны находиться рядом с четой Брандини.

– Не сомневайся, братец! Уж я-то уберегу наше бесценное создание, – ответила Матильда. – Ты почему так взволнована, Каролина?

Юная синьорина и впрямь непрестанно оглядывалась по сторонам, словно страшась кого-то увидеть.

– Ну что ты, тетушка, – будто беззаботно ответила она. – Я продолжаю умиляться здешним порядкам и стараюсь за всем уследить.

Убедившись, что Матильда отстала от нее с расспросами, Каролина вновь окинула взглядом залу. Ох, разве ей удастся разыскать незнакомца, черты которого от нахлынувшего испуга она даже не желала запоминать? Эта встреча с чужим мужчиной… в такой сокровенной атмосфере… касания его крепких рук, удерживающих ее стан… Ее сердце безумно затрепетало под воздействием противоречивых воспоминаний. И ей не приходилось ранее испытывать сладость этого странного чувства, будто там, глубоко внутри, кто-то щекочет твою душу перышком.

Самое поразительное: она едва могла вспомнить сейчас те слова, которые он произносил в разговоре со стариком. Но она прекрасно помнила каждый звук, который он издал, пока общался с ней. О, этот поразительный, мягкий мужской смех, который прозвучал из его уст, – он просто не утихал в ее сердце!