Читать книгу - "Взгляд со второго этажа - Евгений Щуров"

– О’кей, ма! – Ванечка ещё раз чмокнул меня в щёку и пошёл в дом.

– У тебя деньги есть? – крикнула я, когда он подходил к дому.

– Есть, не переживай!

Я стояла на одном месте и смотрела, как его худая фигурка исчезла за поворотом. «Он у меня один остался, как же сильно я должна его беречь!»

Работа продолжалась. Опавших листьев оказалось немало, нагребла целую кучу. Поработав еще около часа, я пошла в дом. Зашла на кухню и попросила Николая сжечь листву в саду.

– Обязательно, Ольга Борисовна, прямо сейчас, – Николай вытер руки и направился к двери. Я стояла и смотрела, как ловко Лена управляется с приготовлением блюд.

Когда он вышел, Лена спросила:

– А вы всегда раньше всё сами делали? И убирались, и готовили, и стирали?

– Ну да, – удивлённо ответила я. – Я привыкшая к физической работе, детство-то в деревне прошло.

– Смотрю, вы и в саду управляетесь, – Лена разговаривала со мной, не отрываясь от работы.

– Я люблю с цветами возиться. Николай с деревьями, я с цветами. Позже мы с тобой и закрутками займёмся – вишней, салатами. Ты умеешь?

– Умею! – засмеялась Лена. – Я ведь тоже деревенская. Мы ещё грибы маринуем.

– Ну вот, поработаем! – я обрадовалась, что папа нашёл такую экономку. – Я пошла к себе, отдохну немного. Сейчас дети спустятся завтракать, покорми их.

– Конечно! Отдыхайте, Ольга Борисовна! – разговаривала Лена, не поворачиваясь ко мне.

Я вышла. Позвонил папа. Спросил, не приезжала ли Натали, как продвигается подготовка к поминанию и не надо ли чего. Я ответила, что всё в порядке, и спросила, когда ждать его и приглашённых.

– В шесть часов, – ответил папа. – Я приеду пораньше, кое-что с Натальей обсудим. Пока!

– Пока, па!

В комнате я снова скинула с себя всю одежду и пошла в ванную. После душа упала в кровать и включила телевизор. Пощёлкала пультом, нашла какое-то ток-шоу и попробовала вникнуть в суть происходящего. Плохо получалось. Показывали несчастных мужчин и женщин, ожиревших до безобразия. У всех какие-то проблемы, думала я, кто-то толстый, кто-то бедный, кто-то богатый и мучается, куда деньги девать. Я вот, кажется, одна осталась. Сына увела другая, молодая женщина, да ещё не русская. А он ещё так молод, неопытен. За ним уход нужен… Что я думаю? Какой уход? У них там прачечные, кафе полно. Боже мой, что я несу? Вот от армии его как-то откосить надо! Ладно, пока учится, его не тронут.

Я сделала телик потише, легла на спину, закрыла глаза. Тихонько прыгнул на кровать котик Марсик, другого, Студента, как я его назвала, Студика, где-то не было. Марсик улёгся мне на живот и заурчал. Я гладила его и почувствовала, наверно, такое же блаженство, как и кот, которого я начала поглаживать.

В дверь постучали.

– Кто там? – спросила я.

– Ольга Борисовна, приехала переводчица, Наталья Пьеровна, – ответил из-за двери Николай.

– Пусть проходит ко мне! Я в постели. Сейчас встану. А где папа?

– Борис Павлович в кабинете, с Натальей Пьеровной уже побеседовал. Сейчас, Ольга Борисовна, я её приглашу.

Подниматься не хотелось.

В дверь вновь постучали, тихонько, но уверенно.

– Войдите! – я села в постели и приготовилась оценить свою будущую спутницу по путешествию.

Молодая женщина среднего роста, стройная, светловолосая, с голубыми глазами. Бёдра почти такие же широкие, как у меня, только в талии пошире, средних размеров бюст. Одета Наталья была в светло-голубой брючный костюм, жёлтую футболку с какой-то надписью на груди. Не люблю жёлтый цвет одежды!

– Здравствуйте! – приветствовала она меня. – Ольга Борисовна?

– Добрый день, – изобразив лучезарную улыбку, ответила я и встала с постели. Мы пожали друг другу руки. – Присаживайтесь.

Наталья прошла к окну и села в кресло. Походка у неё была мягкая, вкрадчивая, как бы неуверенная. В отличие от моей. Я хожу очень уверенно.

Какое-то мгновение мы с любопытством рассматривали друг друга. Потом Наталья спросила:

– Ольга Борисовна, вы когда-нибудь бывали во Франции?

– Нет, не пришлось как-то. Давайте на «ты» и зовите меня по имени, пожалуйста! – попросила я.

– Давайте, так будет проще в путешествии.

– Ну, расскажи о себе, – попросила я.

– Профессиональный переводчик: французский, английский, немецкий; разведена, воспитала троих сыновей… Ну ещё не совсем воспитала, – засмеялась она. – Старшему двадцать один, среднему девятнадцать, младшему семнадцать. Живу с младшим сыном, в одиннадцатый класс пошёл, остальные разъехались кто куда. Старший учится в Париже, надеюсь, встретимся, средний в армии, вот, скоро должен вернуться.

– Ой, и ты не боялась его в армию отправлять?

Наталья удивилась:

– А чего бояться? Почти все служат. Всего год. Главное, свой стержень проявить в первые дни. А у моего Бориса стержень лидера есть, уже сержант…

– Наташа, но ведь там страшный беспредел! Как в тюрьме! Дедовщина!

– Да брось, Ольга! Всё гораздо лучше, чем ты думаешь. В армии. Борис, правда, привилегированный вояка, снайпером служит. Он ещё до армии стал КМС по стендовой стрельбе.

Я немного помолчала.

– А я боюсь своего Ванечку в армию отдавать, да! Всё сделаю, чтобы его отмазать!

– Ну и зря, – решительно произнесла Наташа. – Он в армии ещё возмужает. Станет мужчиной, настоящим. Это не слова, это реальность, Оля!

– А я не верю в эту реальность! Ванечка такой беззащитный!

– Да какой же он беззащитный? Он у тебя в Англии учится, один. Чего же ты переживаешь? Самостоятельная жизнь – хорошая школа для армии, – пыталась убедить меня Наташа.

– Наташенька, я не представляю своего сына в военной форме, замученного и заморенного!

– Да всё это в прошлом, Ольга! У меня и старший, Павел, отслужил, потом уже во Францию поехал учиться. Всё в порядке, главное, позитивно смотреть на жизнь.

– Он же у меня один, – тихо проговорила я.

– А что, разве имеет значение, сколько у тебя детей? – тихо, но твёрдо спросила Наталья. – Я всеми своими детьми дорожу одинаково. И защищать, и сочувствовать, и скорбеть, не дай бог, буду о любом.

Мы посидели молча, думая о своём, о детях, наверно. Я, по крайней мере, думала о Ване.

– Понимаю, – сказала я. Хотя совсем мне была непонятна эта красивая, уверенная в себе женщина. Что-то было в ней неприемлемое мной, моей внутренней философией.

Тем временем в столовой стали собираться гости. Папа позвал нас вниз. Из родственников Семёна Арсеньевича пришла только заплаканная сестра его матери, тётка. Родителей не было. Она единственная оставалась в вуали. Папа оказывал внимание всем приходящим, служил этаким распорядителем. Появилась и Люся, новая жена отца. Она выглядела хорошо в траурном дорогом брючном костюме. И всё равно я её выносила с трудом, чем и поделилась с Натой, севшей рядом со мной.