Читать книгу - "Цыпленок на полотенце - Диана Вишневская"

— Ой, не надо меня бить! — Костя смеется. — Да всё я понимаю. Давай, рассказывай дальше.

— Дальше… — Аня задумывается. — Ты знаешь, главным событием того вечера для меня был даже не первый в жизни поцелуй. Главное, я обнаружила, что на мужчин очень сильно действует взгляд в глаза. Даже если смотреть без всякого выражения — просто с любопытством…

* * *

— Муж, дом, дети, — говорила мама Ане, приехавшей на летние каникулы перед вторым курсом. — Это должно быть для тебя самым главным в жизни.

— Да, да, — кивала Аня с невинным видом. — Разумеется. Обязательно.

«Муж, дом, дети, — мысленно повторяла Аня. — Главные женские ценности. Разумеется».

— Мужчины должны добиваться тебя, дарить цветы, признаваться в любви, — учила мама. — А ты веди себя так, будто тебе всё равно. Будь королевой, равнодушной и неприступной. Я всегда так делала. И все подружки мне завидовали! Мужчина осыпает меня цветами и комплиментами, а я не обращаю внимания. И ты должна делать так же.

«С чего это я должна делать так же?»

— Я никогда в жизни не влюблялась, — рассказывала мама. — Некоторые мне нравились, да. Но чтобы такая любовь, как в кино показывают, — ни разу. Ты такая же, как я, у тебя будет так же.

«Да? Мама, ты уверена?»

— Будь настоящей женщиной! — требовала мама. — Никогда ни за кем не бегай! Не унижайся! Пусть они за тобой бегают! Будь Женщиной с большой буквы!

«Никогда ни за кем не бегать? Хм… Никогда и ни за кем… Ну, это мы еще посмотрим».

Но пока не время об этом думать. Сейчас нужно выдержать летние каникулы, постараться с наименьшими последствиями перенести скандалы, которые случаются почти ежедневно, дожить до сентября. Ничего не чувствовать, ни о чем серьезном не думать, перейти в состояние кокона — так легче. Сначала — выдержать лето. Со всем остальным Аня разберется потом. Позже, позже…

18 лет, осень второго курса. Пора.

* * *

Быть настоящей женщиной, Женщиной с большой буквы… Аня прислушивается к своим тайным желаниям. Хочет ли она быть королевой, принцессой, объектом поклонения и восхищения? Хочет ли, чтоб ее считали холодной, прекрасной, неприступной и совершали подвиги, чтоб добиться ее руки? Хочет красивых слов и изысканных комплиментов?

Аня прислушивается — и не находит в себе никакого отклика. Ищет, изо всех сил ищет — но ведь должны же быть в ней такие желания, должны, они у всех женщин есть, и у нее должны быть! — ищет — и не находит.

Нет, мальчики ей очень нужны, очень, более того, они совершенно необходимы. Но, кажется, совсем не для тех целей, что нормальным девушкам.

Зачем Ане все эти серенады под луной, посвященные ей стихи и прочие миллионы алых роз? Скучно ведь, какая-то дурацкая потеря времени на полную ерунду, стоишь и пялишься в окно, благосклонно киваешь, изображаешь улыбку, и абсолютно непонятно, на фига это нужно…

«Чего же я хочу?! Чего я хочу на самом деле, кто живет внутри меня?!»

Аня прислушивается к себе и не верит тому, что слышит. Этого не может быть! Просто не может!

И всё же это факт — в ней живет и требует выхода совершенно мужское стремление. «Хочу быть вожаком стаи. И, как вожаку принадлежат все самки, хочу, чтобы мне принадлежали все мальчики».

Но ведь это же безнравственно, это недостойно девушки! Надо хотеть семьи, домашнего очага. Быть верной и послушной, кроткой и терпеливой — как в фильмах, воспевающих прекрасных жен и матерей. Например, надо ждать мужа годами из военных походов или геологических экспедиций, или уж неизвестно откуда. А по утрам нужно обязательно выходить на опушку леса и смотреть на горизонт светлыми чистыми глазами. И так — из недели в неделю, из месяца в месяц, а то и из года в год…

Жуть. Нет, только не ждать. Если на войну или в походы — то вместе. Не согласен — до свиданья. Скорее уж Аня сама рванет в какой-нибудь сумасшедший рискованный поход, оставив мужа дома по хозяйству. Пусть сам сидит у окошка и выходит на опушку леса, сколько влезет! Еще чего, нашел тут домохозяйку, интересно ей, можно подумать, сидеть и ждать. Нет уж! Аня — не из тех, кто ждет.

Ох… Но ведь женщиной же все-таки надо стать, той самой Женщиной с большой буквы. Надо ведь… Что там еще? Королева в гостиной, страстная любовница в постели и кто-то там на кухне…

Она должна стать женщиной, настоящей женщиной! Она должна победить и в этом соревновании тоже — стать самой-самой, суперженщиной и в гостиной, и в постели, и где угодно. Она должна, надо!!!

Но как быть, если Аня этого совершенно не хочет?

Неделя, две, три…

Три недели борьбы с собой — не многовато ли?

Всё, Ане это надоело. Хватит.

Безнравственно? Неправильно? Не соответствует никаким канонам? Плевать. Я принимаю себя такой, какая я есть.

Я не женщина.

Отныне и навсегда: я — не женщина.

* * *

Конец сентября второго курса. Аня уже знает, чего хочет: ходить между «витрин», выбирать самых привлекательных для нее мальчиков, а затем делать так, чтоб они принадлежали ей. Она хочет, и это значит, что так и будет.

Пожалуй, секс ей не нужен, это лишнее. Сейчас, в 18 лет, спать с мужчинами её совершенно не тянет — зачем? А раз она не хочет — она и не станет. Ее желания — главный и единственный закон. Интересы других людей, в том числе, вожделенных мальчиков, ее мало волнуют.

Ане нужен не секс. Ей нужна власть. О, как она ее хочет! Власть над мужской половиной человечества — самой прекрасной половиной человечества.

Она хочет, чтоб любой мужчина — абсолютно любой! — влюбился в нее, если она этого пожелает. Или хотя бы увлекся.

Хотя нет, «влюбился», «увлекся» — слишком эфемерные понятия. Как измерить влюбленность, какой линейкой, каким секундомером? Нет, упростим задачу — Аня хочет, чтоб любой мужчина, которого она выберет, начал испытывать в ее адрес очень сильное желание. В книжках написано, что юноши в семнадцать-двадцать лет крайне заинтересованы в сексе, так что вызвать у них желание, наверное, будет не слишком трудно.

Поскольку спать она ни с кем не собирается, на длительные чувства со стороны юноши она рассчитывать не станет. Аню вполне устроит, если мальчик хотя бы в течение одного вечера будет предпочитать ее всем остальным девушкам.

Важны не сроки, важна, так сказать, широта охвата аудитории. «Я — вожак стаи, и все самки мои». Ключевое слово здесь — «все». Не некоторые, не большинство, а все. Все мальчики до единого. Так, чтоб она могла выбрать любого.

Ане нужно научиться вести себя так, чтобы любой — абсолютно любой! — юноша начал испытывать в ее адрес сильные эмоции, если она этого захочет. Пусть это будет элементарное сексуальное влечение, — ничего страшного. Если каждый, кого она выберет, будет хотеть именно Аню — очень хотеть именно Аню — этого будет вполне достаточно для ощущения власти.